Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу
Шрифт:
А во внезапно вспыхнувшее чувство, поразившее повзрослевшего Дага пару дней назад при нашей первой встрече и вовсе не верилось. Не тот я человек, в которого можно влюбиться. Проклятье монет хорошенько поработало над моим характером, и насчет того, какой стервой вижусь остальным, я не обольщалась.
В общем, через некоторое время я почти убедила себя в том, что Даг получил по голове лопатой за вранье, а не потому, что я испугалась.
К сожалению, того факта, что приложила я его знатно, это не отменяло.
Он лежал на моей кровати весь такой бледный и несчастный, что мне даже жалко его становилось. А еще я, как дура на него пялилась. Вот просто стояла и пялилась на первого живого человека, появившегося в моей жизни за последние десять лет. Раньше смотреть на него не отрываясь было слегка неловко, и сейчас я с жадностью впитывала каждую черточку его лица.
— Жаль, что говорить с тобой совершенно невозможно, — вздохнув, сообщила я ему, пользуясь его безмолвием. — Вот зачем было строить из себя непонятно что? Почему нельзя было сказать правду?
А потом я вспомнила, что не спала всю ночь.
Усевшись на пол у изголовья кровати я прикрыла глаза и слегка откинулась назад.
— Разбуди меня, когда очнешься, — пробормотала, проваливаясь в сон.
… — А я бы за тобой поухаживал, — раздался зловещий шепот у меня над ухом.
Спросонья я не сообразила, что происходит, поэтому свежеочнувшийся Даг с интересом понаблюдал, как я вскакиваю на ноги, спотыкаюсь на ковре и впечатываюсь носом в дверной косяк.
— Больно? — с притворным сочувствием спросил он.
— Ты… — Я задохнулась от возмущения. — И давно ты пришел в себя?!
— А я от себя и не уходил, — подмигнул он, садясь на кровати.
Где моя лопата?! Сейчас я этого придурка точно пришибу, чтоб неповадно было!
— Ты… ты…
Но моему начальничку, кажется, надоела эта игра. Спустив ноги на пол, он перестал строить из себя веселого придурка и хмуро уставился на меня.
— Проверку не прошла, — сообщил он с видом экзаменатора.
— Какую еще проверку?
— На человечность, — заявил он. — Я тебе, между прочим, в любви вечной признался, а ты мне даже тряпочку на лоб не положила.
— Я тебе сейчас кое-что другое на лоб… приложу! Какого демона ты творишь? — у меня в голове не укладывалось, что все это время он просто притворялся.
Он прищурился. На его лице больше не было благодушного снисхождения, а из глаз исчезли все озорные бесенята.
— Хотелось понять, до какой же степени проклятье поглотило тебя. Вот и пришлось импровизировать.
— Целоваться-то зачем полез? — почему-то мне стало обидно. Теперь, когда мои предположения о том, что все было ложью, подтвердились, в душе поселилась странная тоска.
Видимо, не осознавая этого, я все-таки надеялась, что меня кто-то любит. Кто-то живой.
Дура.
— В рамках проверки. Хотя, я был уверен, что лопатой ты меня огреешь только после того, как я полезу тебе под юбку.
— Чего-о-о?!
— Да не переживай ты так! Все же обошлось невинным поцелуем! Ты с чего такая нервная? Как будто никогда не це…
— А я и не переживаю! — перебила его я, вздернув подбородок. — Убирайся из моего дома! И лопату свою забирай! Завтра пришлю документы об увольнении.
— А почему не сегодня? — поднял свои бесцветные брови Даг.
— Потому что сейчас я собираюсь лечь спать, — отрезала я. — Убирайся.
Он встал с кровати и подошел ко мне.
— Лопату оставь себе, — без каких-то ужимок сказал он. — И уволиться я тебе не дам.
— Будешь платить мне деньги просто так? — просияла лицом я, хотя единственным желанием было остаться одной и хорошенько поплакать.
— У нас с тобой общие дела, забыла?
— Сам ими занимайся.
— Завтра я приду к тебе, и мы поговорим.
— Я тебя не пущу.
— А я спрашивать не буду. Открою портал прямо сюда.
— Да чего ты ко мне прицепился-то, а? — не выдержав, я ткнула его кулаком в грудь. Именно ткнула, хотя намеревалась ударить.
Он внезапно улыбнулся. Тепло так… обезоруживающе.
— Может, я все-таки не врал о том, что я тебя люблю?
— Иди в задницу, — с удовольствием ответила я.
— Хорошо, — согласился он. — До завтра. И не вздумай залезть в петлю.
И с этими словами он покинул мою спальню, а потом и дом, оставив меня одну.
А я, решив, что на сегодня с меня хватит, упала на кровать и мгновенно уснула.
…Кто сказал, что если ты устал до демонят, тебе ничего не приснится? Дайте этому лжецу лопатой между ушей!
Сначала я шла по лесу, заваленному снегом по самую макушку. Мою, естественно. Проваливаясь и ругаясь во весь голос, я скорее плыла, чем шла. Зачем я шла, и что меня ждало в конце этого поистине трудного пути, я не знала. Но упрямо продолжала барахтаться в снегу. Он холодными иголками залезал мне под плащ, в сапоги, рот, уши, нос… я тонула в этом белом холоде, зарываясь все глубже, пока снежный покров не сомкнулся над моей головой.
Что-то крепко схватило меня за лодыжку и я взвизгнула, пиная неведомого хватателя и пытаясь вынырнуть.
Потом чья-то рука ударила меня по спине.
Я лихорадочно пыталась выбраться, загребая снег руками и изо всех сил пытаясь вдохнуть, отталкивалась от мерзлой земли, но скоро поняла, что под ногами ничего нет.
И я падаю в голодную бездну, полную тягучей тьмы.
Кажется, я закричала во все горло, зовя на помощь своих верных слуг, но мне никто не ответил и никто не пришел.