Триллер
Шрифт:
В ЦРУ не сомневались, что «Объект Ахиллес» хранится на вилле Папандреу — скорее всего, в сейфе, — но, очевидно, это было бы слишком просто.
Так как взрыв не мог не привлечь внимание таинственного противника, Харват не стал задерживаться в кабинете и быстрым шагом направился по коридору, держа наготове снайперскую винтовку.
Он миновал нескольких комнат и почти проскочил кухню, когда краем глаза заметил кое-что, что заставило его вернуться. Посередине пола зияла дыра открытого люка. Дважды проверив фонарь на стволе винтовки, Харват прошел в кухню, нырнул в люк и стал спускаться
Вскоре они привели его в грубо высеченный в скале коридор с низким потолком, с которого свисали голые лампочки. Очевидно, где-то здесь находился генератор.
Харват ненавидел туннели. В них негде укрыться и так и ждешь, что в любую минуту по тебе начнут палить из всех стволов.
Держась за стену, он продвигался вперед, к расщелине в конце коридора. Если судить по пройденному расстоянию, он уже покинул пределы виллы; до его ноздрей издалека долетал запах морской воды.
Он протиснулся в расщелину и, преодолев в скрюченном состоянии тридцать пять метров, выбрался в ярко освещенную пещеру с узкой песчаной полосой в дальнем конце. На песке стояли два оснащенных огнестрельным оружием профессиональных подводных скутера фирмы «Фараллон». Мучившие Харвата сомнения относительно возможной невиновности Папандреу начали стремительно улетучиваться.
Но не скутеры привлекли внимание Харвата. С дальнего конца песчаного берега доносился пронзительный скрежет, в воздух летели искры. Одетый в черное человек с помощью — как выяснилось при ближайшем рассмотрении — циркулярной пилы пытался разрезать металлическую коробку, зажатую между двумя большими камнями. Первым побуждением Харвата было немедленно сообщить об увиденном в Вашингтон, но связь на всех частотах прервалась, как только он вступил в подземный коридор.
В его голове промелькнул миллион вопросов, и ответы на них, судя по всему, находились на песчаном берегу пещеры.
Харват разглядел узкую тропинку и стал осторожно спускаться, ни на секунду не отрывая глаз от человека в черном, который, не замечая ничего вокруг, силился вскрыть коробку. Оказавшись на песчаном берегу, Харват бесшумно, словно тень, направился к неизвестному.
Тот из-за лязга металла, вгрызающегося в металл, и летающих вокруг искр даже не подозревал о присутствии Харвата — до тех пор, пока снайпер не уткнул в мокрую черную спину глушитель винтовки. Пила упала на песок.
Харват велел медленно повернуться и, когда мужчина подчинился, едва не потерял от изумления дар речи.
— Посол Эвери, — констатировал он. — Ничего не понимаю. Я думал, вы погибли.
Когда первоначальный шок прошел, сребровласый посол с чувством собственного достоинства и сознанием своей правоты ответил:
— Ясно, что нет. А вы кто такой, черт возьми?
— Меня зовут Харват. Пентагон поручил мне найти ваших убийц.
— Пентагон? Да они свою задницу-то в зеркале найти не могут! Полагаю, вам также поручили добыть прибор?
Было нечто такое во взгляде «воскресшего» посла, что Харват мысленно закрылся и решил повалять дурачка, пока не разберется как следует, что же здесь на самом деле происходит.
— Прибор, сэр?
— Да не придуривайтесь, — отмахнулся Эвери. — Ведь из-за него вся эта свистопляска.
— Где Папандреу?
Эвери молчал, и Харвату пришлось повторить вопрос:
— Сэр, где Папандреу?
— Отправился поплавать, — бросил посол и кивнул через плечо туда, где песчаный пляж обрывался в воду. — И вряд ли он скоро вернется.
Харват посмотрел в ту сторону: в нескольких футах под поверхностью виднелись очертания человеческого тела, с ног до головы обмотанного чем-то очень смахивающим на тяжелую якорную цепь. Отдельные части головоломки постепенно собирались воедино.
— А Номикос? — спросил Харват. — Постойте, попробую угадать. Кто-то попытался прочистить ему ухо от серных пробок.
— Да плевать всем на это. Они оба были из «Двадцать первого августа». Сейчас для нас главное — как можно быстрее убраться отсюда вместе с прибором.
Волосы на загривке Харвата встали дыбом. Ему все это очень не нравилось. Направив ствол винтовки прямо в грудь посла, он скомандовал:
— Поднимите руки, чтобы я мог их видеть.
— Что, черт побери, вы делаете?
— Арестовываю вас.
— Вот уж дудки! Я должен выполнить задание. Если вы встанете у меня на пути и все испортите, я сделаю так, что вы сдохнете как собака!
— Так же, как сделали в Афинах?
Посол замолчал; единственным звуком, нарушающим тишину пещеры, было монотонное гудение генератора.
— Мне бы следовало пристрелить вас прямо здесь, — заявил Харват.
В его мозгу тем временем все произошедшее быстро складывалось в цельную картину.
— Погибли отличные ребята из вашей команды, — добавил он. — И ради чего? Деньги?
— Много денег, — услышал за спиной Харват. — Двадцать пять миллионов. Это не шутки.
Он обернулся и увидел старшего из команды охраны посла Эвери, агента, известного как Разыгрывающий. В руках тот держал французскую штурмовую винтовку FA-MAS с пламегасителем. Разыгрывающий был огромен, почти вдвое крупнее самого Харвата, и одет в специальный костюм, практически невидимый в инфракрасных лучах.
Против желания Харват рассмеялся.
— Что тут смешного? — рявкнул Разыгрывающий.
— Да просто вспомнил ту старую шутку про разницу между дикобразом и «БМВ». Только в вашем случае подонки на самом деле были снаружи. [119]
В следующее мгновение улыбка исчезла с лица Харвата — Разыгрывающий шагнул к нему и врезал прикладом по челюсти.
У бывшего «морского котика» искры из глаз посыпались, и он упал на одно колено.
— Все мы должны делать то, что должны.
С этими словами посол отобрал у Харвата оружие и снаряжение и зашвырнул в воду.
119
«What is the difference between a porcupine and a BMW? A porcupine has the pricks on the outside» («В чем разница между дикобразом и „БМВ“? У дикобраза колючки снаружи»). Здесь игра слов: prick означает не только «колючка», но и «подонок, мерзавец, нечестный человек».