Тринадцатая королева
Шрифт:
Менестрель не переставал удивляться этой женщине. Он долго не желал признаваться себе, что она покорила его с первого взгляда, с той самой минуты, когда он, перехватив поводья ее лошади, спас Леонеллу от печальной участи. А ведь он видел её раньше. Хорошо запомнил девушку, которая прибыла в замок в обществе своих пятерых сестер — семейство Плинайо вообще трудно было не заметить, — и отказывала всем кавалерам, приглашающим её на танцы, а потом и вообще пропала. Матео тогда проследил за ней, ему стало любопытно — что может предпочесть юная герцогиня веселью во дворце, и немного тревожно — не вынюхивает ли она что-то, не замышляет ли?
Оказалось всё удивительно и даже несколько скучно — Леонелла нашла библиотеку и застряла там надолго.
Так и вышло. Матео не узнал её в тот самый миг, на охоте. Долго присматривался к ней, но осознал, что это та самая юная герцогиня, только когда она лечила его, а потом нашёл коробочку с мазью и понял, что она не зря читала свои книжки. Но уже в тот момент, когда она невесомо гладила его по волосам, а он то выныривал из темноты, то погружался обратно, Матео, несмотря на боль и жар, понял — он пропал. Она казалась ему самой прекрасной из всех женщин, которых он знал или видел в своей жизни.
Её светло-карие глаза были похожи на янтарную еловую смолу, застывшую и золотящуюся в лучах заходящего солнца. От её кожи веяло нежной свежестью, как от летнего ветра на лугу. И сама она вся была такая миниатюрная и трогательная, что хотелось немедленно избавить её от всех невзгод, особенно от тех, которые она сама на себя взваливала. Чего стоит только эта её идея лечить солдат — Матео тогда всю голову сломал, как оставить это в тайне, как сделать, чтобы её никто не узнал и не обидел. Она, почувствовав в нём едва ли не единственного невраждебного человека в своем окружении, задавала много вопросов, просила помочь, если в чём-то сомневалась, а самое главное, ей действительно было интересно всё, что он скажет. Она интересовалась его прошлым, происхождением, никогда не смотрела на него, как человека второго сорта только потому, что он безроден. Матео приходилось часто одёргивать себя, когда он хотел назвать её просто по имени или пошутить только затем, чтобы услышать её смех. Когда он касался её, совершенно невзначай, то он чувствовал одновременно острое желание и сковывающий страх от того, что не сможет этого скрыть. Потому что он не должен испытывать и доли тех чувств, которые были ему неподвластны. Но несмотря, на это, он ревностно следил за каждым её шагом, проваливаясь в невообразимые чувства к этой женщине с каждой следующей минутой всё глубже.
И в то же время он понимал, что она так же далеко от него, как россыпь звёзд на ночном небосклоне. Она попалась в ловко расставленные королём сети, выбраться из них не сможет и, несмотря на весь свой ум и знания, погибнет в этой роскошной клетке. Видит Бог, он пытался её уберечь, предупредить, открыть глаза, но…
Только сейчас, когда она вошла в распахнутые двери огромного зала, в своем роскошном платье, которое примерила специально для мужа, когда взглянула на прибывшего в замок Абрэмо, она все поняла. Матео увидел это по тому, как кровь отлила от её лица, как она растерянно заморгала, стоило ей только подняться из реверанса, и встретилась взглядом с ним, Матео. Он видел, что только сейчас она поняла весь ужас своего положения и постарался вложить в свой взгляд всю свою уверенность и спокойствие. «Не здесь. И не сейчас, прошу. Не выдавай себя, не дай ему повод! Он не пощадит никого, даже тебя. Ты сильная, ты справишься!»
И к своему облегчению, Матео увидел, что королеве удалось взять себя в руки. Она мило улыбнулась Абрэмо, когда он развязно прокричал: «А вот и моя Лео, моя дражайшая королева!» и бросился к ней, распахивая объятия. Она прильнула к его щеке в приветственном поцелуе и смущенно покраснела, когда король отстранил её от себя, придирчиво рассматривая.
— Вы великолепно выглядите, моя дорогая! — громко провозгласил он. Леонелла что-то ответила ему, Матео не смог разобрать. У него заложило уши и стало трудно дышать. Он и подумать не мог, что вид обнимающейся королевской парочки будет ему столь болезнен и неприятен.
Тем временем
— Устроим бал, прямо сейчас! — не унимался Абрэмо. — Несите явства, музыканты — играйте! Всем, всем веселиться!
Он совершенно бессовестно лапал свою жену на глазах у всех, а она только улыбалась, время от времени закусывая губу в отчаянном жесте, но позволяла ему всё, не желая спорить. Матео, глядя на все это, скрипел зубами, но понимал — что бы он ни сделал, это не поможет, только приведет его на конюшню на свидание с кнутом. Матео не боялся боли, и плевать на долго не заживающие рубцы, но пока он будет валяться на конюшне и приходить в себя, Лео останется здесь совсем одна, среди враждебных вельмож и… с Абрэмо.
Король кружил Лео в танце, перемещаясь по всему залу, и наступил момент, когда они почти поравнялись с Матео. И он увидел полные мольбы глаза королевы. «Помоги!» — кричали ему эти янтарные вселенные. Матео понял, что надо отвлечь Абрэмо от Леонеллы во что бы то ни стало, крепче сжал зубы и направился к музыкантам. Он приказал музыкантам перестать играть, и они выполнили его просьбу — музыка стихла. Зал наполнился только шуршанием ног и юбок.
— Что это ещё такое! — гневно рявкнул Абрэмо, поворачиваясь к музыкантам. — Я велел танцевать!
И тут Матео, разбежавшись, сделал колесо и, нарочно споткнувшись, растянулся на животе. Зал грохнул хохотом, а король оставил Лео в покое и направился к шуту.
— Тито! — хохотал он. — Ты чего падаешь?
— Мой король вернулся, я так скучал, а он даже не заметил меня! — плаксивым голосом возвестил Матео. — А ведь я даже написал песню для своего короля! А король не хочет слуша-а-ать!
— Ну отчего же, я люблю твои песенки, — благодушно отозвался Абрэмо. — Давай, спой, если твоё банджо ещё способно издавать звуки!
— Да, мой король, — радостно прокричал Матео и поклонился так низко, что снова едва не упал.
— Так начинай же! — махнул ему Абрэмо, взял свою жену под руку и повёл на трон. — Мы слушаем тебя, и если угодишь мне, награжу по-королевски!
Матео дёрнул здоровой щекой, впрочем, это мало кто заметил. Достал из-за спины банджо и взял первые аккорды.
***
— А вот и моя Лео, моя дражайшая королева!
Король нетвердой походкой направился к ней, а Лео даже на секунду растерялась. Она сначала не поняла, что же такое происходит с её мужем, пока он не полез к ней с поцелуями. Она почувствовала странный запах, очень похожий на тот, что был на кухне, когда мама готовила настойки, и только спустя мгновение поняла, что так пахнет крепкий алкоголь. Конечно, она раньше издалека видела напившихся пивом солдат, а однажды они с мамой откачивали конюха, который перепутал склянки и вместо воды выпил заготовку для настойки. Тогда от него пахло так же, как сейчас пахнет от Абрэмо.
Леонелла не понимала, почему это случилось с её мужем, но ему явно было весело трогать её при всех вельможах, словно он ставил на ней печать, показывающую, что она его собственность. Она не знала, как себя вести и как это прекратить, но улыбалась Абрэмо, ничем ему не препятствуя. Она опасалась, что если проявит какое-то свое неудовольствие или страх, для неё это обернётся плохо. Поэтому лишь терпела слишком вычурное и показательное поведение мужа, не перечила и старалась ему подыграть.
Матео она увидела сразу, как только вошла, и его присутствие, как и всегда в последнее время, вселило в неё уверенность. Его спокойствие и невозмутимость были для Лео как твердая почва под ногами, хоть в какой-то момент ей показалось, что он отводит взгляд от их с мужем слишком откровенных объятий.