Тринадцатая редакция
Шрифт:
– Новенький опять сломал твою защиту? – обрадовался шеф, так, как будто поставил на Дениса весь свой месячный оклад.
– Я поддался ему и тут же всё отстроил заново! – хмуро ответил Константин Петрович. – Надо же было понять, как это работает. Он, кстати, действует грубо, но эффективно, методом тарана. Я не знал, что так тоже можно.
– А значит, мальчик уже принёс за этот день пользы больше, чем все вы, вместе взятые! – потёр руки Даниил Юрьевич. – А уж когда он осознает себя, войдёт во вкус – тут держись. Кстати, если ты действительно сообразил, как это действует, сделай краткий обзор для наших иногородних коллег. Просто чтоб ребята знали, ага?
– Хорошо, я так и хотел поступить – после работы, – кивнул Цианид.
– Извините, что вмешиваюсь, – поднял руку Денис, – но я правда не понимаю, о чём вы говорите. Защита – это такой термин, да? А кого она защищает? И главное – от чего?
– Во даёт! – восхищённо протянул Виталик. – Сломал хорошую вещь, а как она называется – не знает.
– Я ничего не ломал! – смерил его взглядом Денис. – И вообще не имею привычки…
– Тихо-тихо-тихо, – приостановил новенького Даниил Юрьевич. – Защита – это одна из тех штук, которую проще показать один раз, чем объяснять, что это такое. Тем более что тебе тоже неплохо бы её освоить – хотя бы на индивидуальном уровне.
– Ну, вы попробуйте для начала объяснить. Иначе я так и буду постоянно ломать то, не знаю что, – заявил Денис. – Не настолько же я туп, чтобы не понять без наглядного примера?
– Тут дело не в тупости, – отмахнулся Даниил Юрьевич. – Вот попробуй объяснить мне, что такое павлинье перо.
– Ну, это такое перо, которое…
– Я не знаю, что такое перо.
– Это такая штука, которая торчит из хвоста у павлина.
– Я не знаю, что такое павлин.
– Павлин – это такая птица.
– Разве у птиц бывают хвосты? Разве им нужно заметать следы, как лисицам?
– Нет, не нужно.
– Тогда зачем птице, которая именуется павлином, хвост? И почему из этого хвоста торчат какие-то перья? Это посторонние предметы? Это что-то вроде заноз или, может быть, это стрелы охотника?
– Вот, стрелы, – ухватился за ложную подсказку Денис. – Стрелы обычно оперены, и перья… перья тоже оперены.
– Следовательно я угадал, – удовлетворённо кивнул Даниил Юрьевич. – У птицы, именуемой павлин, есть хвост как у лисицы, и из этого хвоста торчат стрелы. То есть павлином называют птицу-мутанта, раненную неумелым дикарём. Из чего мы делаем вывод, что павлиньи перья – это частный случай чего-то крайне неприятного и гнусного. Ничего не хочу о них больше слышать.
– Вы нарочно меня запутываете! Не так уж я бестолково объясняю.
– Ты объясняешь очень толково, просто я хотел тебе продемонстрировать, какая каша замешается в твоей голове после того, как я начну рассказывать тебе о принципах установки защиты, её возможностях и невозможностях. Ты всё узнаешь в своё время – и это, и куда более увлекательные вещи. А пока что нам надо разобраться с вашим сегодняшним клиентом. Виталик?
– Рад стараться!
– У тебя ведь как раз сегодня вечером – финал. Во всех смыслах слова. Проконтролируешь его – и берись за этого очкарика с его глючной виндой.
– Я думал, Шурик им займётся, – сразу перестал веселиться Техник. – Он и фильмы уже взял. Отличный повод продолжить знакомство, я считаю.
– Нет, с фильмами – плохая идея, – встрял Денис. – Этот парень решил, что мы неумны и нелюбопытны, поскольку наш выбор пал на самые примитивные картины из всех, какие только были на полках.
– Ты и это умудрился считать? – заинтересовался Цианид.
– Да там и читать ничего не надо было. Вернее, всё было написано у него на лбу. Очень крупными буквами. Но поскольку Шурик, кажется, не умеет читать – то этот Гумир на всякий случай озвучил свои мысли.
– А Гумиром он, кстати, сам назвался? – уточнил шеф.
– Да нет, у него на груди карточка висела, с именем и фамилией, – вмешался Шурик.
– А говорил, что он не умеет читать, – попенял Денису Виталик.
– Это, наверное, я ему вслух прочитал, – ответил тот.
– Слушайте, я понял, – схватился за голову Виталик. – Эти двое теперь заодно! Конечно! Как за девушкой ухаживать – так Шурик, а как какого-то слепого Гомера, злобного носителя тяжелой судьбы окучивать – так мне!
– Тебе девушек, что ли, мало? – строго спросил Цианид, немедленно припоминая, как Виталик обманом увёл Марию из приёмной. – Тем более что компьютеры ты любишь больше.
– Клевета! – подпрыгнул Виталик.
– Любишь, любишь, – гнул своё Константин Петрович. – И носитель их тоже любит. Вот на почве любви к компьютерам вы и споётесь. Глядишь, поможешь ему с его программой.
– С ума сошел, там, может быть, работы на несколько лет! – снова подпрыгнул Виталик. – И этим надо заниматься всерьёз, всего себя отдавая. А я так не могу.
– И не надо, – наконец заговорил шеф, – что-то мне подсказывает, что ваш Слепой Гомер сам всё сделает, справится без чужой помощи. Главное – чтобы он не стал совсем слепым до того, как закончит работу.
– А если это фанатик, который не может критически себя оценивать? Почему вы решили, что его идея жизнеспособна? – поинтересовался Цианид.
– А вот, кстати, тоже вариант, – не стал спорить Даниил Юрьевич. – И в этом, боюсь, придётся разбираться точно тебе, Виталий. Для начала я бы посоветовал тебе попробовать устроиться работать в этот прокат, скажем, уборщиком. Всё, что надо подделать, ты подделать в состоянии, вряд ли этот Гумир настолько дотошный, что станет выяснять у своего начальства, откуда взялся новый сотрудник и с какой стати он мешает ему работать.
– Я вот одного не пойму: если по предыдущему делу мне довелось поработать курьером, то уборщик – это повышение в должности или понижение? – задумался Виталик.
– Это стабильность! – утешил его Цианид.
У спящего человека медленная фаза сна сменяет быструю, а у Лёвы Разумного после медленной фазы бешенства всегда наступает быстрая – и наоборот. Если Лёва не в бешенстве – значит, он спит и видит сны (тоже бешеные, разумеется). В медленной фазе этот великий воин способен на такие трудовые подвиги, которые не снились даже самоотверженному Цианиду. Просто потому, что ни один нормальный человек не может работать так яростно и чётко, как медленно закипающий от гнева Лёва. В голове его перекатываются через пороги ненависти волны чистой злости, извергаются вулканы безумия, и вообще происходит такое, о чём лучше не задумываться – а то жалко его очень становится. При этом сам Лёва собран, сосредоточен, грациозно двигается, вежливо, хотя немного холодно, улыбается и производит на собеседников самое благоприятное впечатление. Когда Лёва один на один выходит на битву с дедлайном, он похож на трёхголового богатыря Муромца-Никитича-Поповича, он яростный многорукий Шива, живое божество кризисного менеджмента. До тех пор, пока не становится ясно: проблема решена, всё состоится, Лёва опять победил время, место и чужое бездействие. В такой момент как будто что-то переключается в голове этого сверхчеловека – и наступает быстрая фаза бешенства. Теперь в душе у Лёвы журчат ручьи умиротворения и порхают бабочки спокойствия, мозг отправляется в неоплачиваемый отпуск, а сам Лёва – на поиски приключений. Если повезёт – то в ближайший кабак, а нет – так может прямо в офисе набедокурить. Но стороннему наблюдателю кажется, что нет на земле человека страшнее Лёвы.