Тринадцатая редакция
Шрифт:
Полностью завершив подготовку к мероприятию, которым, по-хорошему, должны были заниматься не они с Даниилом Юрьевичем в течение суток, а целая банда московских бездельников недельки этак две, Лёва решил уточнить кое-какие детали. Сорвался с места, выбежал в приёмную и там уже обнаружил, что в кабинет к шефу ему нельзя. Дотошный Цианид, устанавливая защиту, наделял специальным допуском только тех, о ком ему сообщали заранее, все прочие сотрудники, не приглашенные на совещание, могли хоть лоб расшибить о дверь – это им не помогало. Поэтому Лёва, которому позарез нужно было поговорить с шефом, только бессильно сжимал кулаки, предчувствуя преждевременное наступление быстрой фазы бешенства.
– Чёртовы идиоты! – выкрикнул он, поворачиваясь к Наташе, ставшей невольной свидетельницей его неудачи. – Они там совещаются!
– А ты хочешь ещё немного подушить Виталика? Бедненький. Если так приспичило, можешь немного подушить меня. Только учти – я щекотки боюсь.
– Да я всех там передушу, когда они вылезут! – посулил Лёва, присматривая на этажерке безделушку подешевле, которую можно было бы без особых потерь для человечества разбить об пол. К сожалению, вся бесполезная бьющаяся мелочь уже давно закончилась, а за новой надо было ехать далеко, на блошиный рынок.
– Все совещаются, тебя не позвали, закрылись на замок и не пускают посекретничать? – решила угадать Наташа.
– Закрылись на Цианида! Замок бы я выломал! – скрипнул зубами Лёва и нанёс несколько сильных ударов по мягкой спинке дивана.
На такой случай был припасён очень простой и эффективный способ достучаться до тех, кто совещается у шефа, – звонок по прямому телефону. Просто звонок: два гудка, повесить трубку, и ждать, пока перезвонят. На этот раз перезвонили довольно быстро – Лёва успел ударить диван всего-то пять или шесть раз.
– Тут Лёва к вам просится, – сказала Наташа, снимая трубку.
– Ты кому это там говоришь? – свирепо поинтересовался тот, отвлекаясь от почти поверженного противника. – Я вроде помогать мне не просил!
– Иди к шефу, тебя там ждут, – улыбнулась в ответ Наташа. Она прекрасно понимала, что Лёва не лично ей сейчас грубит, а сложившейся ситуации. Так что пусть ситуация и обижается, если ей больше делать нечего.
Не поблагодарив её и не извинившись перед диваном, бешеный Разведчик распахнул дверь в кабинет шефа. И застал там идиллическую картину: все сидят за столом, активно обсуждают какую-то муть. Виталик корчит рожи и торопливо рассказывает, как ему удалось сделать так, чтобы песня группы «Банда «Чёрная Корюшка»» с провокационным названием «Растаманская Кухня» не только была записана в профессиональной студии, но и сразу же попала в эфир одной очень популярной радиостанции:
– … и сегодня вечером они об этом узнают! Прямо перед концертом, прикиньте?
– Неплохо, – сдержанно кивнул Константин Петрович. На его языке то означало что-то вроде: «Ты оказался ещё большим молодцом, чем я предполагал! Так изящно и точно всё задумать и проделать мало кто в состоянии, и я рад и горд тем, что мы с тобой работаем вместе, что я могу считать тебя своим другом. Молодец, Виталик, впрочем, к чему слова, ты и так прекрасно знаешь себе цену!»
– Даниил Юрьевич. У нас через полтора часа начало! – жалобно сказал Лёва, вместо того чтобы сообщить всем присутствующим, какие они а также …. Ему вдруг стало обидно за себя: он тут трудился не покладая рук, а хвалят почему-то другого. От обиды Лёва даже не заметил, как шеф оказался рядом с ним – очухался только тогда, когда тот спокойно положил руку ему на плечо. Рука была немедленно сброшена. Шеф повторил операцию. Тот же результат. В третий раз Лёва всё-таки решил стерпеть эту процедуру – из уважения к начальнику, который тоже, между прочим, работал не покладая рук и тоже не получил никакой благодарности.
– Совещание окончено, ребята. Вольно, – скомандовал Даниил Юрьевич, продолжая удерживать руку на плече неуправляемого сотрудника. Виталик тут же сорвался с места и побежал к выходу – ему нужно было ещё успеть переодеться перед концертом «Чёрной Корюшки». Шурик, и до того весьма вальяжно восседавший на своём стуле, чуть ли не ноги на стол положил – так, по его мнению, нужно было реагировать на полученную от шефа команду «вольно». Денис, которому неожиданно намекнули на некоторые удивительные тайны и продемонстрировали совершенно запредельные подробности из жизни, казалось бы, рядовой организации, постарался последовать его примеру – ног на стол не водружал, конечно, это некрасиво и совсем не культурно, зато весьма непринуждённо и грациозно откинулся на спинку стула. Один только Константин Петрович продолжал сидеть за столом ровно и прямо, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Но кто бы знал, какое он испытал блаженство, отпуская защиту! Для человека, практически не умеющего расслабляться, такой способ давать себе передышку является единственным из доступных – легально и без ущерба для здоровья.
– Теперь мы поедем? – спросил у шефа не вполне укрощённый Лёва, нетерпеливо поглядывая на оставшихся в кабинете: неужели им непонятно, что пора сваливать? Эй, чуваки, ваше совещание закончилось, до свиданья!
– Знаешь, тут Галина мне подкинула кое-что срочное… мне ещё придётся какое-то время поработать, – покачал головой Даниил Юрьевич. – Но, насколько я понимаю, ты можешь поехать один, без меня. Моё присутствие за час до начала совсем не обязательно.
– Мы же собирались ехать вместе, на вашем автомобиле, – напомнил Лёва.
– Езжай на метро, а то в такое время везде пробки! – очнулся Цианид.
– Ты обалдел? – рыкнул на него Лёва. – Мне ещё везти кучу материалов! Это как… Это как четыре пачки книг, на себе не утащишь! Скажи честно, что тебе неохота давать мне денег на такси!
– И это тоже, – не стал отпираться Цианид. – Но главное – там пробки. И ты можешь опоздать, что нежелательно. Так что пакуй свои материалы в рюкзак – небось, довезёшь.
– Тяжело!
– Довезёшь!
– Тяжело!
– Четыре пачки? Тяжело? А кто на прошлой неделе вырвал из пола барную стойку и швырнул её в окно?
– Ну, так её же не надо было тащить куда-то. Оторвал, бросил, делов-то.
– Ой, посмотрите на неженку, четыре пачки ему куда-то не дотащить! – раздался у него за спиной насмешливый голос Галины Гусевой. Убегая, Виталик, естественно, и не подумал закрыть за собой дверь, так что Лёвин рык разносился по всей приёмной, на радость старым насмешницам, решившим в тишине и покое выпить кофейку. Дождёшься тут тишины и покоя, как же!
– Если такая умная – сама бери и тащи, – грубо ответил Лёва.
– Четыре-то пачки? Да я их и не замечу. А тебе не стыдно будет, касатик? Что бабушка старенькая тащит здоровенный рюкзак, а ты бежишь рядом налегке?
– А я не буду рядом бежать. Я буду идти чуть поодаль.
– Вот размечтался-то, а! Видали дурачка наивного? – повернулась к коллегам Галина. – Думаешь, я не стану каждые пять минут обращаться к народу с жалобой на внука-обалдуя, неблагодарного мальчишку, оставившего бабулю наедине с тяжёлыми и тупыми предметами? Ещё как буду! И если спросят меня – где сей отрок недостойный? – тут же укажу на тебя! Ой, что тогда начнётся!