Тринадцатый бог. История одного Зла
Шрифт:
– Увидьте то, что вижу я. Не выкрашенные в черное мертвые земли, не перечеркнутые знамена городов. Смотрите на уютные, тихие бухты Риеннара. Два века назад там было тесно от торговых судов. Изыски юга, тончайшие шелка, диковинные звери, целебные травы, табак и... мрамор. У нас много древесины, но кто сейчас строит из дерева? Глиняный кирпич не долговечен - сто лет и на голову нам посыплется песок. И вам хорошо известно, сколько стоил мрамор для строительства храмов, который мне доставили с юга.
– Очень затратно, - кивнул Гай.
– Нашим судам, чтобы достичь южных островов, нужно пройти по реке до Восточного моря, проскользнуть меж гребней Каменного дракона, пережить тропические штормы и вернуться с грузом тем же путем. А от Риеннара достаточно плыть пять суток на юг, чтобы увидеть мраморный берег. Пять суток - из удобной бухты по тихому морю Адриана.
– А вот в Марравии теперь не строят из мрамора, - заметил Гай.
– Северяне никогда не строили из мрамора, поэтому их потомкам достанутся черепки, кости и побрякушки. Наши же потомки будут помнить о нас по величественным сооружениям. История не в костях, она в зданиях, монументах и религии.
– Сир, не легче ли тогда направить суда к Риеннару?
– Ни одна морская экспедиция не увенчалась успехом.
– Сухопутные - тоже.
– Я не хочу рисковать судами и их командами, пока не буду уверен, что бухта чиста. Малые группы разведчиков переправятся на западный берег Аноро и пойдут по разным направлениям.
– Сир, пеший путь опасен, - Гай замялся.
– Запад, понимаете ли, грязен. Там укрываются ведьмы, черные колдуны и проклятые. Не говоря уж о черной смерти.
– В хрониках Запада слишком много легенд. Нужно переписать его историю, - Коинт отвернулся и снова посмотрел на раскинувшийся перед ним город.
– Риеннар погиб непокоренным. Мой прапрадед проиграл войну - потерял армию и не заполучил вторую столицу. Со мной двенадцать богов. Я покорю земли Запада. Ты поможешь мне в этом, Гай?
– Сир, мне, как простому человеку, очень страшно, - Рицоли поднялся.
– Несколько поколений выросло на ужасных сказаниях о мертвых землях. Вам же страхи чужды. В ваших жилах течет кровь истинного льва.
– Гай, я не столь безрассуден, как может показаться, - несколько резко ответил Коинт.
– Я не поведу армию к пропасти. Я всего лишь загляну за горизонт.
– Пограничные провинции будут готовы к приему ваших людей. Я проведу заседание малого совета, все выборные делегаты от каждой провинции будут оповещены о предстоящей экспедиции. Я получу их поддержку.
– Да, и растолкуй им, что все расходы будут покрыты из королевской казны. Казначей подготовит соответствующие сметы.
– Непременно, сир.
– Жду твоего отчета на завтрашнем вечернем заседании.
– Всё будет готово точно в срок.
– Покойной ночи, Гай.
В зале Совета воцарилась обманчиво смиренная тишина. Коинт покрутил головой, разминая затекшую шею, расправил плечи и, обернувшись к трону, произнес.
– Ты не уснула?
– Нет, сын мой, - решетчатая ширма, прикрывающая часть стены за спинкой трона, сложилась, и в зал вплыла королева.
– Почему же не вышла раньше?
– Коинт, подцепив ногой ближайшее кресло, рывком вытянул его из-за стола и кивнул матери.
– У тебя много советников, - королева прошла мимо, не удостоив кресло взглядом.
– Они должны быть на виду, а я укроюсь за троном. Оттуда ты меня лучше слышишь.
Коинт сам свалился в кресло. Рану прострелило, но боль его взбодрила. Расстегнув дублет, он откинул голову и уставился в потолок.
– И что же ты хочешь, чтобы я услышал, мать?
– Ты обвел Совет вокруг пальца, - королева помолчала, раздумывая.
– Впечатляющая ложь. Кое-кто даже увидел в тебе героя, могущего заново открыть ворота юга.
– Можно убить двух зайцев одной стрелой, - Коинт вытянул ноги.
– Пускай считают, что мне нужен дешевый мрамор.
– Они думают, ты жаждешь славы, - королева замерла точно позади сына.
– Слава - твоя бессмертная жена, и только с ней ты вкушаешь жизнь. Если бы они знали правду о задуманной авантюре, сочли бы тебя сумасшедшим.
– По твоему мнению я сошел с ума?
– Риск велик. Ты можешь не вернуться.
– Риск... Я уходил на войну много раз, и ты до сих пор не привыкла к этому?
– Ты поступаешь, как мальчишка, - холодно заметила королева, вперившись взглядом в макушку сына.
– Мне жаль, что я не могу разубедить тебя. Не будь ты королем, я бы заперла тебя в тюрьме, и держала бы там до тех пор, пока дурь не выветрилась бы из твоей косматой головы.
– Не будь ты моей матерью, после этих слов я бы запер тебя в монастыре при храме Скорпиона.
– Я там и окажусь, если ты не вернешься.
– Если я не вернусь, мне будет все равно, где ты окажешься.
– Как же ты жесток.
Коинт приподнялся в кресле и, обернувшись, улыбнулся. В улыбке, сродни оскалу, хищно сверкнули белые зубы. Свирепый и скорый на расправу, не умеющий просить прощения, не принимающий извинений, непоколебимый черногривый лев, порожденный ею в ужасных мучениях, внушал королеве страх. И чем старше он становился, тем сложнее было это скрывать.
– Ты возьмешь с собой тех людей, о которых я упоминала?
– спросила она, отворачиваясь, чтобы не видеть его оскала. Коинт не умел улыбаться.
– Если они будут полезны в пути.
– Ты не доверяешь мне, но уверовал в слова сумасшедшей ведьмы, - королева позволила себе быть недовольной.
– Тебе следовало убить её!
Ответом ей было упрямое молчание. Тихо вздохнув, она, наконец, подошла к креслу и коснулась плеча сына.
– Коинт, мой король, я молю тебя о здравомыслии. Откажись от своей сумасшедшей затеи. Пусть чароделы разбираются с проклятьем, а ты правь своим королевством и...
– Как я могу управлять судьбами других людей, если не в силах совладать со своей собственной?
– Коинт рывком поднялся. Королева отдернула руку и сделала маленький, незаметный шажок назад.