Триумф королевы, или Замуж за палача
Шрифт:
— Обойдешься. Хотя…
Макс жестом подозвал мальчишку лет двенадцати, по-видимому, чьего-то подмастерья или прислужника, шепнул ему на ухо пару фраз. Тот внимательно выслушал, кивнул, а через минуту вернулся с полным ведром воды. Штрогге молча перехватил ведро и, обернувшись, вывернул его прямо на голову Карлу.
Стражи шарахнулись в стороны, давясь хохотом.
— Так-то лучше, — Макс перекинул опустевшую посудину обалдевшему от удивления парнишке, а потом распахнул дверцу повозки: — Воняло от тебя, как от свиньи.
Карл, мокрый до нитки, но, кажется, слегка
— А ведь верно.
И без лишних слов влез в повозку. Макс хмыкнул и забрался следом:
— Джейме, трогай.
Колеса исправно катились по дороге, мягко покачивались, проседая, рессоры, копыта лошадей выбивали на брусчатке звонкую дробь. Монотонность этих звуков навевала дремоту, казалось, мира за пределами тесного темного пространства не существовало вовсе. Сперва пленник молчал, погрузившись в собственные мысли, потом и вовсе то ли задремал, то ли впал в полузабытье из-за лихорадки. Штрогге не стал его будить. Прошло несколько часов, прежде чем Карл вскинул голову и недоуменно свел брови:
— Долго едем на бранную площадь, — заметил он. — Если, конечно, мы туда. Или в этот раз будет что-то особое?
— Особое.
Карл потянулся к шторе, чтобы выглянуть на улицу.
— Не советую, если не хочешь остаться без руки.
— Твою мать! — вспылил пленник. — Я планирую остаться без головы еще до заката, можно мне хотя бы увидеть, где это произойдет?
— Не всё ли равно?
— Кому как. Я присутствую на собственной казни в первый и последний раз в жизни. Уверен, это простительное любопытство.
Макс смерял сидящего напротив человека задумчивым взглядом, потом сам отодвинул шторку. В небольшом окошке мелькнули скальные выступы, пологие склоны, укрытые редким низким кустарником, а за ними — долина, спускающаяся к морю.
— Ого, — Карл удивился вполне искренне. — Красиво.
— Не то слово.
— Где мы?
— На полпути между столицей и заливом Согне.
— Не слышал о таком.
— Тебе и не надо было, им пользуются только контрабандисты и преступники: слишком мелко для порта, кругом сплошные обрывы и камни. Ни жилья, ни людей, а если кого случайно и занесет, то точно не из болтливых.
Наконец, повозка накренилась, спускаясь по закрученной лихими петлями дороге, и замерла, очевидно достигнув нужного места.
Прибой тяжело ворочался в прибрежных камнях, у самой воды тянулась полоса зеленых водорослей, выброшенных на берег волнами. Закатное солнце отыскало в плотных дождевых облаках прореху и пустило по воде россыпь ярких бликов. Над острыми скалами, прикрывающими вход в узкую бухту, с криками носились белые чайки, а около самого берега в тени скального обломка лежала пустая рыбацкая лодка. Макс вытащил из-под сиденья туго затянутый тканевый мешок, спрыгнул на мелкую прибрежную гальку, скинул на землю плащ, сверху положил меч и обернулся к своему спутнику:
— Долго тебя ждать?
Карл вздохнул и вылез следом. Оглянулся: ни стражи, ни судебных приставов, ни даже жреца для предсмертной исповеди. Только он сам, палач и возница. О. Еще лодка, мешок и камни, видимо, чтобы проще убрать лишние следы.
— Снимай всё.
— А?
Штрогге небрежным жестом кинул под ноги пленника кольцо с единственным ключом:
— И железо тоже.
Карл недоуменно моргнул, не понимая, чего от него хотят. Потом взял подачку, немного повозился с замком: со скованными руками это оказалось не очень удобно, но вполне возможно. Помедлил, взвешивая в руке цепь с наручниками и откровенно прикидывая, можно ли использовать её, как оружие. Потом, тяжело вздохнул, положил кандалы на землю и отпихнул ногой в сторону.
— Правильное решение. А теперь одежда.
Штрогге перекинул ему мешок, оказавшийся замотанным в холстину набором из мягких кожаных сапог, исподнего, чистой рубашки, штанов и короткой рыбацкой куртки, подбитой добротной овчиной.
— Зачем? — опешил Карл, завороженно наблюдая, как Макс обнажает лезвие клинка и внимательно осматривает отполированное остриё. — На кой ляд нужен этот маскарад? — Он в сердцах швырнул одежду под ноги. — Если мне не позволено даже попробовать оправдаться перед богами, то уж сдохнуть можно и в старом тряпье.
Длинное лезвие со свистом рассекло воздух, описав полный круг, и уперлось острием в землю. Макс расслабленно оперся о меч правой рукой, а пальцами левой перебрал взявшиеся из ниоткуда тонкие ниточки тьмы:
— Я сказал: снимай всё и переодевайся.
Минуту они мерялись ненавидящими взглядами, потом Карл выругался и начал стягивать с себя сырую рубашку.
— Довольны, ваше мэтрейшество? — издевательски поинтересовался он спустя пять минут, когда застегнул последнюю пуговицу. Удивительно, но одежда была подобрана практически по размеру. — Или король-консорт? Или супруг её величества? Как вас теперь называть?
— По имени вполне сгодится, — прищурился Макс, подходя ближе, — и по прежнему на ты, все-таки не чужие люди. А теперь, будь любезен, лицом к морю и на колени.
Карл изобразил издевательски-почтительный поклон, подошел к краю прибоя, развернулся к Штрогге спиной и опустился на камни.
— Если хочешь сказать что-то важное, то сейчас самое время.
Макс видел, как несмотря на напускную браваду напряжены плечи Карла, как он изо всех сил старается не поддаться панике и не потерять самообладание. Как хочет оглянуться, но сдерживается. И нервно убирает от шеи волосы, будто они могут помешать удару.
Глупо. Если главный палач Лидора берется за работу, то делает её идеально. Штрогге неспешно подошел к пленнику, встал у него за спиной, поднял клинок.
— Знаешь, хорошо, что всё закончится именно так, — произнес Карл, не отрывая взгляда от горизонта. — Я ведь понятия не имею, как бы смог жить дальше.
— Это всё?
— Да.
Меч со свистом рассек вечерний воздух, Штрогге сделал шаг, крутанулся на одной ноге, в мгновение ока загородив собой солнце. Лезвие с визгом проскрежетало по камням и вонзилось в землю между людьми, а сам линаар, окутанный вихрями магии, опустился на одно колено и выбросил правую руку вперед.