Трое уцелевших. Наковальня времени. Открыть небо
Шрифт:
— Не хочется, чтобы вы совершили что-то такое, в чем придется каяться.
— Очень мило с вашей стороны, Кирби… Раз уж вы здесь, помогите мне.
Я хочу добраться до этих форстеров. Они транжирят ценное сырье и горючее.
Давайте договоримся так: вы отвлечете внимание священника, а я тем временем сопру у него Голубой Огонь.
— Но послушайте, мистер Вайнер, такой реактор с водным резервуаром и прочими атрибутами весит по крайней мере сто пятьдесят килограммов. Кроме того…
— Вы пойдете со мной или нет? — разозлился Вайнер. Он показал на другую сторону улицу, и Кирби, следуя взглядом за его рукой, увидел в квартале от них храм форстеров. На фасаде, таком же невзрачном, как и в Манхеттене, горели неоновые буквы.
Вайнер направился в сторону храма, Кирби нерешительно посмотрел на Банну Маршак, а потом двинулся за Вайнером. Пройдя шагов пятьдесят, Кирби оглянулся и увидел, что девушка идет вслед за ними. Перед самым входом Банна Маршак обогнала Кирби и Вайнера и загородила им путь.
— Остановитесь! — воскликнула она. — Зачем вы туда идете? Чтобы совершить какую-нибудь подлость?
— Прочь с дороги, ведьма! — крикнул Вайнер. — Твоя жестяная физиономия действует мне на нервы!
— Прошу вас, не надо, — тихо сказала она. — Ведь в душе вы несчастны.
Вы не находите гармонии даже в самом себе. Давайте-ка лучше войдем вместе, и вы покажете мне, как умеете верить и молиться. Вы только выиграете от этого, и много выиграете. Ведь гораздо лучше раскрыть перед алтарем свою душу, чем стоять вот так пьяным…
И в этот момент Вайнер ударил ее тыльной стороной ладони. Удар был совсем не сильный, но ее лицо с вмонтированными хирургом аппликациями не выносило и такой боли. Банна Маршак со стоном упала на колени и закрыла лицо руками. Однако и теперь она продолжала загораживать вход в храм.
Вайнер занес для удара правую ногу, и в этот момент Рейнольд Кирби забыл обо всем, даже о том, что платили ему в основном за дипломатию. Он схватил Вайнера за локоть и повернул к себе. Марсианин на мгновение потерял равновесие и хотел уцепиться за Кирби, но тот сразу же ударил его по руке, а другой рукой нанес удар в желудок. Вайнер издал невнятный звук и отшатнулся назад. Кирби не дрался уже лет тридцать, и в этот момент испытал варварское наслаждение. Адреналин зажег его кровь. Он вновь ударил Вайнера и опять попал в желудок. Марсианин с недоумением взглянул на него, а затем упал на колени. В следующее мгновение он осел на грязный тротуар, раскинув руки по сторонам.
— Вставай! Живо! — выкрикнул Кирби.
В этот момент девушка прикоснулась к его руке.
— Оставьте его, — сказала она глухо. Ее металлические губы казались согнутыми и смятыми. На щеках блестели слезы. — Пожалуйста, не бейте его больше.
Вайнер лежал на спине и медленно вертел головой. Подошли полицейские, а вместе с ними маленький пожилой человечек с пергаментным лицом марсианский консул.
Кирби почувствовал, как сжался желудок. Он монотонным голосом назвал свое имя. Консул улыбнулся.
— Мне очень жаль, мистер Кирби, но в него, наверное, вселился дьявол.
Все остальное я возьму в свои руки. Самое главное, чтобы он понял, как глупо вел себя.
— Это… это я во всем виноват, — пробормотал Кирби. — Я потерял его из виду. Он не должен отвечать за то, что…
— Мы все очень хорошо понимаем, мистер Кирби. — Консул благосклонно кивнул, а потом сделал знак полицейским, чтобы они подняли Вайнера и отнесли его в машину.
Когда прошел шок, Кирби понял, что стоит на улице рядом с храмом, и все, кроме Банны, уехали. Кирби был измотан. Так чувствует себя человек, только что очнувшийся от ночных кошмаров.
Немедленно домой! Два часа — и он будет на Тортоле, примет регенерационную ванну, всего на полчасика… Нет, на час. Чтобы прийти в себя после этой ночи, ему обязательно нужно принять ванну. Один час полного освобождения. Час безмятежного бегства в ничто.
И тут Банна сказала:
— Может быть, мы войдем в храм?
— В храм? В этот храм?
— Да… Прошу вас.
— Сейчас поздно. И я чертовски устал. К тому же вертолет ждет. Он доставит меня обратно в Нью-Йорк. Ну а что касается вашего лица… Я позабочусь, чтобы за лечение заплатили.
— Забудьте о вертолете, — сказала Банна, — и пойдемте в храм.
— А вы действительно настойчивы… Я хочу домой.
Она вздрогнула, но решила не сдаваться.
— Подарите мне два часа, Рон. Вам ничего не нужно делать. Только сесть и слушать, что будут говорить другие. Мы подойдем поближе к алтарю.
Обещаю, что это будет для вас самый лучший отдых. Только сидеть и слушать.
Кирби посмотрел на ее обезображенное лицо. За нелепыми веками скрывались настоящие глаза — грустные, блестящие, умоляющие. Почему она так настойчива? Она что, получает мзду за каждого, кого притащит к Голубому Огню? Кирби терпеть не мог религиозных фанатиков, таких как она.
Отдала этому проклятому движению и душу, и тело и твердо убеждена, что паства Форста будет жить целую вечность и когда-нибудь отправится в путешествие к далеким звездам.
Какая усталость! И потом, что скажут в ООН, если человек, занимающий такой высокий пост, начнет шляться по храмам форстеров? Кто знает, не отразится ли на его карьере фиаско с Вайнером? Придется оправдываться и защищаться… А стоит ли игра свеч? Может, действительно зайти в храм?
Просто отдохнуть… Голова раскалывается. Может быть, он там найдет кого-нибудь из эсперов, кто сделает ему массаж мозга? Эсперы ведь частенько ходят в храмы форстеров.
— Прошу вас, войдите, — повторила Банна.
Он взглянул на светящуюся вывеску на жалком фасаде:
«Братство космического единства. Входите все, кто жаждет вечной жизни! Гармония со всей вселенной».
Невелика беда, если он и поддастся разок, позволит убаюкать себя волнам этой веры.
— Ну, как, войдем? — спросила Банна.
— Что ж, будь по-вашему, — пробормотал Кирби. — Гармония со Вселенной — это неплохо, но только на час, не больше.
Она схватила его за руку. Когда они прошли через грязный вестибюль и открыли внутреннюю дверь, Кирби увидел человек десять-двенадцать, стоящих на коленях у скамеек. Пастор колдовал над небольшим реактором. Весь зал заливало голубое мерцание. Судя по всему служба началась уже давно. Одна из женщин на задних рядах опустила голову и сладко дремала.