Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
— Дело сделано, — сказал Барк, поворачиваясь к выходу. Уходим.
Не отрывая взгляда от мужчин, сидевших за столами, Эрл перешагнул деревянный барьер и присоединился к Барку. Потом сказал:
— Очень хорошо, всем советую пока оставаться на своих местах. Просто думайте о том, как вам повезло.
Он кивнул Ингрэму, Барк распахнул дверь и стал поспешно спускаться по ступеням крыльца на тротуар. Эрл двинулся следом, но прежде чем Ингрэм успел пошевелиться, раздался властный приказ:
— Стой! Руки вверх!
Голос донесся из–за машины, стоявшей на другой стороне улицы примерно в пятидесяти футах от входа в банк.
Барк яростно и растерянно выругался и упал на колени, целясь в сторону стоявшей автомашины. В тот момент, когда он выстрелил, одна из кассирш начала в ужасе рыдать, потом плач перешел в судорожные бессмысленные вскрики. Ингрэм не мог заставить себя сдвинуться с места; он смотрел на дверь, совершенно беспомощный от страха, поднос дрожал у него в руке. Барк глянул поверх ствола своего пистолета в тот момент, когда оранжевое пламя раскололо темноту позади машины. Звук выстрела эхом раскатился по улице, и Барк перевернулся на спину, что–то яростно и бессмысленно выкрикивая высоким пронзительным голосом.
Эрл попытался поднять его на ноги, но Барк оттолкнул его и сидя яростно выпалил три раза в сторону теней, мелькавших позади припаркованной машины. Из темноты вновь сверкнуло оранжевое пламя. Эрл покачнулся, словно его что–то ударило; когда он, спотыкаясь, свернул за угол, голова низко опустилась от острой боли, колени у него подогнулись. Барк сидел, скрестив ноги на мокром тротуаре, как осевший тяжелый Будда, опираясь одной рукой о землю, тогда как другая, с пистолетом, каким–то неловким жестом указывала в сторону автомашины.
Только тогда Ингрэм справился со своим параличом; он судорожно вскрикнул и отшвырнул поднос с сэндвичами и кофе.
Мужчины, сидевшие за столами, попадали на пол. Один из них поднял голову и закричал на него:
— Падай, дурак! Хочешь, чтобы тебя подстрелили!
— Нет, нет! — дико закричал Ингрэм, перескочил через деревянный барьер и бросился в глубину здания, пытаясь справиться с истерическим приступом смеха… Они ведь не знали, что он тоже участник ограбления. И все ещё принимали его за посыльного.
Девушка–телефонистка прислонилась спиной к стене и зажала рот обеими руками. Снаружи прогремел ещё один выстрел и она дернулась так, будто по телу прошел электрический ток. От страха она зарыдала, глядя на Ингрэма дикими обезумевшими глазами.
— Ложись, — закричал он на нее. — И все будет в порядке.
Казалось, что она его не слышала и продолжала дрожать, прижавшись к стене, рыдания прорывались сквозь конвульсивно сжатые пальцы.
Ингрэм бросился к боковой двери и повернул ключ в замке. Распахнув дверь настежь, он вывалился в темноту, страх словно дикий зверь преследовал его по пятам. Но звук следующего выстрела заставил замереть. В панике он подумал, что нужно поскорее убираться подальше. Темный переулок справа казался спасительным и безопасным убежищем. Слева была главная улица с её мокрыми тротуарами, сверкавшими красками от огней автомашин и светофоров на перекрестке. Дождь пошел снова и бил, словно град, по темным ветвям деревьев. Ему нужен плащ; если он останется в этой белой куртке официанта, его непременно поймают. И ещё ему нужно было чего–нибудь выпить. Мысли путались от страха, вонзившегося в мозг как заноза. Забыть обо всем… Бежать и прятаться — сейчас только это имело значение. Найти подходящее место.
Несколько человек двигались по главной улице к банку, но шли они медленно и осторожно; звук последнего выстрела загнал их в подворотни.
В темноте у бордюрного камня что–то копошилось, и страх снова схватил его за горло. Он повернулся, чтобы броситься в переулок, но в этот момент услышал металлический щелчок со стороны одного из стоявших поблизости автомобилей. Ингрэм медленно двинулся вперед, сойдя с тротуара на размокший газон.
— Эрл? — в страхе прошептал он. — Эрл? Это ты, Эрл?
Это должен быть Эрл; каким–то образом он дополз сюда, после того как его подстрелили…
— Черт возьми! — Голос прозвучал буквально в нескольких футах от него, жесткий от боли и ярости.
У фасада банка прозвучал ещё один выстрел и громкий повелительный голос приказал прекратить стрельбу.
— Ингрэм? — простонал Эрл. — Ингрэм! Иди сюда.
— Куда?
— Сюда, дурак.
Ингрэм быстро пополз в ту сторону, откуда раздавался сердитый шепот, и обнаружил Эрла, стоявшего на коленях в водосточной канаве, привалившись к машине, и бессильно дергавшего здоровой рукой ручку дверцы.
— Обойди с другой стороны, — прошептал тот, слова вылетали короткими болезненными толчками. — Тебе вести машину. Я ранен. Шевелись, черт бы тебя побрал.
Ингрэм пригнулся пониже и побежал к дверце водителя, подгоняемый яростью, звучавшей в голосе Эрла. Больше он уже ни о чем не думал; в голове был вакуум, абсолютная пустота, в ней не осталось даже страха.
Проскользнув в пикап, он открыл противоположную дверцу и втащил Эрла внутрь, отчаянно сражаясь с его неуклюжим, скрюченным болью телом. Эрл негромко ругался, Ингрэм видел капельки пота, выступившие на лбу и губах.
— Я не хотел тебе сделать больно, — глуповато оправдывался он.
— Заткнись! Заткнись! — Эрл нагнулся вперед и вставил ключ в замок зажигания. — Стартер слева. Поехали.
Ингрэм неумело ощупывал пространство вокруг рулевой колонки, и Эрл прошипел:
— На полу! На полу!
Мотор взревел, набирая обороты. Ингрэм нажал на газ и машина рванулась от обочины так, словно ею выстрелили из пушки.
— Полегче, черт тебя побери, — крикнул Эрл. Ингрэм сражался с рулем, отчаянно стараясь удержать машину на дороге.
— Газуй понемногу. — Эрл, тяжело дыша, оглянулся и посмотрел в заднее окно. — На первом перекрестке сверни налево. Тогда все получится. Несмотря на боль и слабость, его голос хлестал как кнут. — Ты хочешь жить, Самбо, и ты заставишь эту тачку двигаться.
— Что же случилось? Что вышло не так?
— Нечего теперь об этом думать. Ты просто веди машину. Здесь налево…Налево, дурак!
Ингрэм швырнул машину в вираж, позабыв о скорости; шины дико завизжали по мокрой мостовой и Эрл перехватил вырвавшийся руль здоровой рукой.