Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
— Не сочти за труд расплатиться по счету, — попросил Эрла Барк. — Долг верну завтра вечером. — Он усмехнулся и похлопал Эрла по плечу. — Я рассчитываю получить недурную сумму.
Десять минут спустя Эрл выехал из Кроссроуда по основной автостраде. Ничего не упуская, он брал на заметку каждый перекресток и указатель. По этой части он был экспертом. Управлявшие им инстинкты были бесхитростны и точны. У него была великолепная память на местность. В армии он мог вести свое подразделение многие мили, не отклоняясь больше чем на градус–другой от курса. Он был подобен отличной гончей с компасом внутри и умением держать нос по ветру.
Следующие два часа Эрл провел, исследуя сеть узких, грязных проселков, извивающихся по полям в окрестностях Кроссроуда. К сведениям, полученным от Новака, он добавил подробности по собственному разумению: объезды, параллельные дороги, проезды напрямик и тупики. Он их сортировал, оценивал, измерял и запоминал на случай надобности. Дважды он возвращался в городок и снова стартовал от угла здания банка, планируя возможные маршруты отступления, пригодные в любых мыслимых ситуациях. Он даже прокатился по аллеям, предполагая, что это может понадобиться, если дорогу заблокирует транспортная пробка или авария.
Занятие это наполняло его ощущением собственной значимости. Казалось, идет подготовка к солидной, серьезной операции.
В два часа он остановился на бензоколонке в нескольких милях от Кроссроуда и велел залить бак до отказа. Сам вышел из машины, чтобы оценить погоду. Солнце зашло за тучи. Небо на западе потемнело. Начинался редкий холодный дождь. Ветер раскачивал голые ветви деревьев. Но теперь мрачность сельского пейзажа не вызывала депрессии. Черные поля, высоко в сером небе огромный клин диких гусей, острием устремленный к югу. И все это каким–то образом подчеркивало его собственную значимость.
Тут заправщик воскликнул:
— Парень, это же настоящий чемпион! Внешне он не смотрится, но клянусь, может здорово бегать!
Обернувшись, Эрл увидел, что парень поднял капот и восхищенно любуется двигателем.
— Я сказал, что мне нужна только заправка, — гнев добавил словам резкости. — Опусти ты проклятый капот! Я спешу.
— Да–да, конечно. Я не знал… — Парню было около двадцати, но злой голос Эрла заставил его щеки вспыхнуть. — Я просто хотел проверить масло и воду. Это входит в обычное обслуживание.
— Забудь про обычное обслуживание.
Эрл понял, что повел себя по–дурацки. Инцидент может отложиться в памяти паренька. И пустяковина превратится в серьезную проблему. Новак настойчиво вдалбливал: не заправляться вблизи Кроссроуда.
— Извини, что я на тебя накинулся, — пытался он улыбнуться, — но я очень спешу.
— Я, наверное, должен был вас спросить. Но машина — зверь. — Улыбка вернулась на юное лицо. — Головка с высоким сжатием, специальный карбюратор. Клянусь, она здорово бегает!
— Я много езжу, — пояснил Эрл и оставил из сдачи парню четверть доллара. Тот заулыбался и погладил капот.
— Клянусь, он уделает эти заграничные спортивные штучки без всяких усилий.
— Неплохо бегает, — Эрл помахал на прощание заправщику и двинулся к городу.
" — Серьезный прокол," - - подумал он.
Впрочем, немало торговцев разъезжают на машинах высокого класса. И его объяснение было быстрым и четким. Время — деньги. Это парню понятно. И не составит повода для слухов.
В Кроссроуде Эрл проехал мимо банка и посмотрел на часы. Два тридцать, но он не проголодался и решил ещё раз прокатиться по всему маршруту отхода перед тем, как сделать перерыв на ленч. Медленно тронувшись от бордюра тротуара, он старался себе представить, как это будет завтра вечером. Резкий старт с Барком и тем цветным на заднем сидении, машина, вспарывающая темноту на полном газу…
Миновав улицу с трехполосным движением. у второго перекрестка Эрл свернул налево. Через полдюжину кварталов он вырвался в район трущоб, в ряды ветхих халуп с грязными двориками и цветными на тротуарах. Еще полмили — и он в сельской местности, на дороге с твердым покрытием. Дорога идет по полям и обсажена тополями. Здесь он использует всю мощность, какую сможет выжать из форсированного двигателя на перегоне в шесть миль.
Эрл надавил акселератор, и стрелка спидометра плавно поползла к пятидесяти, к шестидесяти и уверенно направилась к семидесяти милям в час. Двигатель мягко пел, имея в резерве громадный запас мощности. Эрл засмеялся, когда холодные струи дождя стали жалить лицо через открытое боковое окно: он слышал, как черные деревья хлопали как бичи, когда он проносился мимо.
Завтра он будет мчаться здесь же почти вдвое быстрее, станет выжимать добавочные секунды к точному плану, гарантирующему их безопасное исчезновение. Мощная машина и прямая ровная дорога в безопасное место. Это было частью плана Новака — бросок, который выведет их за пределы любых перехватов, что может организовать полиция штата.
Эрл сбросил скорость, подъезжая к огромному, черному от дождя амбару справа от дороги. Здесь Новак будет их ждать в седане. Пересадка — дело нескольких секунд. Пикап загонят в амбар и спрячут внутри. Здесь его не найдут раньше нескольких дней. По основной автостраде они промчатся через несколько минут после дела в банке. А потом плавно покатят к Балтимору. Далеко от района возможных застав.
Миновав амбар, Эрл свернул на боковую дорогу. Та петляла, уводя в деревенскую глубинку. Он расслабился, закурил и наслаждался укрощенной могучей силой мотора, чутко реагирующего на машинальные, почти на уровне инстинкта, движения рук. Через некоторое время он заехал в диковатую местность, запущенную и неухоженную, заросшую чертополохом, раскачивающим тяжелыми головами. Гнилые столбы забора безнадежно висели на ржавой колючей проволоке.
Эрл остановился и вылез на грязную дорогу, внимательно оглядываясь вокруг со слабой улыбкой на лице. Ему нравился дикий и заброшенный вид. Здесь предстоит работа — отличная, трудная работа. Давящая тишина повисла вокруг, нарушаемая только шумом дождя и случайными редкими криками птиц из рощицы, словно грязное пятно маячившей на горизонте. Он плотно замотал шарф и зашагал по дороге, наслаждаясь свежим влажным воздухом, овевавшим лицо. Эрл заметил, что темнеет, хотя было только начало четвертого. Несколько серебристых проталин ещё светились на сером небе, и птицы галдели так, будто устраивались на ночлег.