Трон Знания. Книга 2
Шрифт:
— Где люди?
— Всё в порядке. Они уже далеко…
Через день Малика смогла встать и сделать пару шагов, держась за Мебо. Боли не было, ноги подкашивались от жуткой слабости. Валиан без конца поил Малику травами, сам менял на ране повязки, пропитанные чем-то липким, с резким запахом.
Через три дня сняли швы, благо их оказалось немного. Малика вышла на крыльцо. Подержалась за перила. Спустилась с лестницы.
Валиан поднялся со скамейки:
— Подожди, я помогу сесть.
— Я сама, — сказала Малика
Валиан расположился рядом с ней. Мебо и Ютал примостились на ступенях.
— У тебя на спине живые письмена, — сказал старейшина. — Ты верховная жрица?
Малика кивнула.
— Почему ты здесь, а не со своими сёстрами?
— Я выбрала другой путь.
— Кто научил тебя говорить на нашем языке?
— Никто. Я всегда его знала.
Валиан ссутулился, упёрся руками в колени:
— Прости меня.
Малика запрокинула голову. Глядя на пенные облака, прищурилась:
— Вы слушаете землю, но не слышите людей. Вы читаете «Откровения Странника», но не видите истину. Вместо любви вы взращиваете ненависть и обиду. Они толкают вас на чудовищные поступки. Ваш разум похож на пустыню, а должен походить на сад. Там поют птицы и распускаются цветы… Это иной мир, который вы потеряли. Мир, который ищу я. — Посмотрела на Валиана. — Давай искать его вместе.
Он усмехнулся:
— Вместе? С морунами?
Малика отвела взгляд:
— Как чувствует себя Тиваз?
— Никак. Жена и дочка целый день ему рассказывают о прошлом, к вечеру он даже начинает их любить, как прежде, а за ночь всё забывает.
— Я могу вернуть ему память.
Валиан рывком повернулся к Малике:
— Серьёзно?
— Да, он всё вспомнит, но будет другим человеком. И уже не станет старейшиной. В нем пропадёт стержень.
— Это как?
— Исчезнут качества, которые необходимы сильным людям. Он много чего потеряет, но найдёт намного больше — семью. Поговори с его родными. Если они согласны, я это сделаю.
Вечером Разана накрыла стол в саду. Благоухание осенних цветов, запах груш и яблок, порхание мотыльков вокруг керосиновой лампы располагали к непринужденной беседе. Скупо улыбаясь, Мебо рассказывал, как он с правителем толкал машину, как они давали щенку смоченный вином платок. Валиан вспоминал, как они с Адэром считали зерна в колосках. Как скакали наперегонки по лугам и Валиан с позором проигрывал. Разана вспоминала, как Адэр попробовал клюквенный кисель с молоком и потом целый день плевался. Ютал рассказал, как правитель сбросил с обрыва сапоги и спустился за ними.
Подперев щёку рукой, Малика слушала. В груди тонкими струнами стонало сердце.
— Не помешаем? — прозвучал за спиной женский голос.
Малика оглянулась. Между деревьями стояли пожилой мужчина с потерянным взглядом и женщина средних лет, удивительно похожая на него чертами лица.
Разана подскочила:
— Мебо, пошли, принесём стулья.
Валиан жестом остановил жену:
— Нам лучше уйти.
Женщина усадила Тиваза напротив Малики, села с ним рядом и взяла его за руку:
— Папа! Ничего не бойся.
— Вы можете уйти, — обратилась Малика к дочери бывшего старейшины Климов.
— Нет, я останусь.
— Ему будет очень больно.
— Меня предупредили.
— Он будет плакать.
— Валиан говорил.
— Пока он не успокоится сам, его нельзя трогать.
— Не буду. — Дочь поцеловала отца в щёку. — Я рядом, папа. — И отпустила его руку.
Малика вместе со стулом придвинулась к Тивазу, обхватила его лицо ладонями. Он улыбнулся, как несмышлёный ребёнок.
— Смотрите на меня, Тиваз, — произнесла Малика. — У вас очень красивые глаза, Тиваз. Я впервые вижу человека с такими глазами, Тиваз. — И тихо промолвила на языке морун: — Я стираю с зеркала пыль.
Часть 19
Адэр читал вслух откровение Странника, написанное на языке ветонов, и не понимал, о чём читает. Мысли прыгали и мешали сосредоточиться. До недавнего времени он был совершенно спокоен, думая, что Малика в Ларжетае. Он был спокоен, когда Вилар сообщил, что Малика выпросила у него пять грузовиков и не сказала — зачем. Возможно, не хотела лишний раз выслушивать, что тайному советнику негоже заниматься гостиницей. Неделю назад из поездки вернулся Исаноха… Она у климов, когда приедет — неизвестно. Адэра разбирала злость: Малика столько раз говорила о доверии, и как после этого ей доверять? Спланировала, склонила на свою сторону Исаноху и уехала молча, будто правитель пустое место. Будто он враг, предатель и ещё бог знает кто.
— Не глотайте буквы! — Голос Драго прозвучал как хлопок в пустой комнате.
Адэр поднял голову.
Страж, сидя с другой стороны стола, выпрямил спину:
— Простите. Я сказал два раза — вы не слышали.
Адэр закрыл фолиант:
— На сегодня хватит.
Драго поднялся со стула.
— Я тебя не отпускал.
Страж сел.
— Почему моруны прячутся за долиной Печали?
Драго уставился на Парня, дремлющего возле холодного камина:
— Не знаю. В детстве я жил в Маншере. Меня увёз туда отец. Историю Порубежья в тамошних школах не учат.
— В истории Порубежья о морунах нет ни слова.
Вскинув брови, Драго повернулся к Адэру:
— Да? Странно…
— Не странно. Информация о морунах никак не могла попасть в историю страны, в которой они не жили. Они ушли за долину Печали до того, как Грасс-Дэмор переименовали в Порубежье.
— Они жили в Порубежье. Целых семь лет, — уточнил Драго.
— Ну вот… А говорил, что не знаешь. Может, вспомнишь, почему они ушли?
— Слышал, что их не любили.
— Почему?