Трон Знания. Книга 2
Шрифт:
— Очень душно. Я не смогу уснуть.
Сон не шёл. Заложив руки за голову, Малика смотрела в потолок. Последние ночи были на удивление тихими, будто Адэр решил пощадить её и на время отказался от любовных утех. Малика могла бы выспаться, набраться сил перед тяжёлым днём, а драгоценные часы покоя, как назло, тратились на бесконечные раздумья.
Малика повернулась на бок, подмостила под щёку ладони. Ветерок вносил в комнату запахи плодоносной осени. В окно заглядывала спелая как айва луна. Айвой Малику угостили
Где-то ухнула сова. Залаяла собака. И опять всё затихло.
Малика подошла к окну. В лунном свете серебрился поросший бурьяном огород. Ветки деревьев и кустов были опутаны блестящей паутиной.
— Малика?
Она увидела тёмный силуэт на фоне дощатого сарая:
— Да, Валиан, это я. Давно ждёшь?
— Давно.
— Надо было позвать.
— Не хотел будить стражей.
Малика надела платье и на цыпочках подошла к дверному проёму, поперёк которого на полу спал Мебо. Ютал, наверное, улёгся у входной двери или на крыльце.
Малика вернулась к окну, забралась на подоконник. Валиан помог ей спуститься на землю. Они обогнули сарай и притаились с его тёмной стороны.
— Зачем пришёл, Валиан?
Старейшина шаркнул босой ногой по сухой траве:
— Хотел спросить. К чему этот спектакль?
— Какой спектакль, Валиан?
— Зачем приехали эти люди?
— Они соскучились.
— Да неужто?
— Ты не веришь?
— Они вытоптали наши поля, вырубили наши сады, заняли наши дома. Они обворовывали и избивали наших братьев и сестёр, когда те пытались хоть что-то продать на их рынках. А теперь соскучились?
— Нельзя, Валиан, жить прошлым.
— А как? Скажи, как нам жить по-другому?
— Вспоминать о хорошем, думать о будущем и самим творить добро.
Валиан потёр подбородок, посмотрел по сторонам:
— Знаем, знаем… Падут стены, откроются двери…
— Только не связывай моё появление с пророчеством Странника.
— Тогда почему ты здесь?
— Я… — Малика замялась. — Я тайный советник правителя.
Валиан склонил голову к плечу:
— Вон оно как! Теперь будешь пудрить ему мозги, как твоя сестра Зервану?
Малика вздёрнула подбородок:
— Валиан! Я не позволю тебе говорить о морунах плохо!
— Я буду говорить то, что думаю. Такая, как ты, забрала моего единственного сына. Мы работали с ним на поле. Первый раз она забрела случайно, а потом зачастила: то компот принесёт, то пироги, и всё сказками нас кормила, как же у них хорошо. А потом он отдал мне серп и утопал за ней.
— И ты его больше не видел?
— Видел. Он пришёл похвастаться, что у него родилась дочка. Ещё одно бесовское отродье.
— Валиан!
— Мы закрыли его в этом самом сарае. Окно заколотили, на двери замок навесили. Месяц держали, думали, очухается. А он перестал есть и пить. Последние дни ползал на четвереньках и выл, как ваши моранды. — Валиан сплюнул на землю. — С вашими чарами бороться бесполезно.
— Вы его отпустили?
— А что нам оставалось?
Малика прикоснулась к локтю старейшины:
— Валиан, чтобы я ни сказала, ты мне не поверишь.
Он отшатнулся как от огня:
— Пока моруны не вернут мне сына… Пока вы не вернёте всех наших сыновей, мы будем лишать памяти всякого, кто ступит на наши земли. Такое наше решение.
— Ты этого не сделаешь!
Он глухо рассмеялся и пошёл вдоль сарая.
— Валиан! — Малика догнала его, схватила за рукав. — Давай поговорим!
Он резко развернулся:
— Отвали! — И толкнул её со всей силы.
Малика налетела на стену и охнула: что-то воткнулось в спину чуть ниже лопатки. Глядя на удаляющийся силуэт, хватала ртом воздух. Хотела крикнуть — из груди вырвался хрип. Всем телом потянулась вперёд. То, что вонзилось в спину, не отпускало. Перед глазами запрыгали звёзды.
Малика царапала ногтями доски, боясь потерять связь с реальностью. Смотрела на серебристый бурьян и чувствовала, как промокает сзади платье.
Небо посветлело, заросли порыжели. Кроны деревьев казались хрустальными.
— Малика! — донёсся голос.
— Мебо, — прошептала она.
— Малика, вы где? — прозвучало чуть ближе.
Она всхлипнула:
— Здесь… Мебо…
Страж возник из-за угла сарая:
— Вы нас напугали. Мы с ног сбились.
— Мебо…
— Что вы здесь делаете?
Малика уронила голову на грудь:
— Я зацепилась.
Придерживая её за плечи, Мебо заглянул ей за спину:
— Боже… Малика… не шевелитесь.
Побежал к дому, вернулся с Юталом.
— Крюк мог задеть лёгкое, — сказал Ютал, поелозив рукой по спине Малики. Вытер о штаны окровавленную ладонь. — Откуда он взялся?
— Мать на нём вялила мясо, — ответил Мебо.
— Крюк ржавый. — Ютал выругался отборными словами.
— На весу не снять. Да? — спросил Мебо.
— Снимать нельзя. Только хуже сделаем. В посёлке есть врач?
— Тут все врачи. Все знают, как…
— Неси, чем можно выкрутить шуруп, — перебил Ютал. — И позови ещё кого-нибудь.
— Никто не должен знать, — прошептала Малика, глядя на прозрачное солнце, медленно выползающее из-за крон деревьев.
Всё смешалось: голоса стражей и советника (а он откуда взялся?), скрип доски за спиной, скрежет металла. Малика не чувствовала боли. Кружилась голова, и было нестерпимо холодно.
Наконец она прильнула к Юталу и обвила его шею руками.
— Я отнесу тебя к врачу, — сказал он. — Старайся держать спину ровно.