Трон Знания. Книга 2
Шрифт:
— Они жили по понятиям.
Адэр потёр лоб, поглядывая на Драго из-под ладони:
— Они воровки?
Страж вытаращил глаза:
— Нет!
— Живут по понятиям только воры.
— Ничего подобного. Если человек не убивает и не ворует, потому что боится наказания — он живёт по Закону. А если человеку даже в голову не приходит сделать что-то плохое — он живёт по человеческим понятиям.
— Интересное объяснение… А как ты объяснишь ваши с Маликой чудачества в парке развлечений?
— Вы говорите о человеке-рыбе?
Адэр кивнул.
— Я не хотел его
Как же это на неё похоже: против ветра, против течения, наперекор здравому рассудку…
Драго усмехнулся:
— Если я снова попаду в такую ситуацию — раздумывать уже не буду. Мне понравилось спасать людей.
В кабинет заглянул Гюст:
— Мой правитель! Советники в сборе.
Шагая в зал Совета, Адэр мысленно проговаривал вопросы, которые собирался поднять на собрании. Он решил обходиться без шпаргалок. Если память не может удержать фразы — значит они неважные. Если они неважные — зачем их писать, а потом озвучивать?
Моранда бежал рядом. Увалень-щенок взрослел и превращался в настоящего зверя: взгляд злобный, поступь бесшумная и дыхания не слышно. Проводив хозяина до зала, Парень так же тихо исчез.
Орэс Лаел чувствовал себя в кресле старшего советника как умелый наездник в седле. Его желание трудиться с полной отдачей сквозило в каждом слове. Воодушевление и энергичность Лаела передалось остальным. В итоге заседание прошло на волне единства и полного взаимопонимания. Давно такого не было. А Адэру почему-то не хватало простора, воздуха, света… Будто зал стал меньше, окна уже, а люстры превратились в свечи.
После собрания Адэр отправился в кабинет, но поработать с документами не удалось. Глаза так и норовили посмотреть в окно. За окном темнота, ни зги не видно. В голове стучало молоточком: зачем ты смотришь в окно, зачем? Ты никого не ждёшь…
В холле горел камин, не для тепла — для уюта. Тихо потрескивали дрова. На столиках светились лампы, разбрасывая лучи по паркету. Моранда запрыгнул на диван, стоящий под декоративным деревом, и свернулся в клубок как ёжик. Адэр постоял возле лестницы — всё равно он не сможет уснуть — и расположился возле Парня.
Сверху донеслись тяжёлые шаги. На балконе второго этажа появился Вилар. Похлопывая ладонями по балюстраде, посмотрел на парадные двери и пошёл обратно.
Из хозяйственной пристройки показались двое. Страж отдал девушке ведро, поправил воротничок на униформе служанки. Девушка зыркнула по сторонам, чмокнула молодого человека в щёку и скрылась в коридоре, ведущем к залу Совета.
Адэр потер грудь. Что так больно кольнуло? Зависть? Она, родимая!
— Вот так-то, Парень! — Адэр потрепал зверя за уши. — Кому-то любовь дарят. А кто-то ее покупает.
А покупать приходилось всегда, невзирая на происхождение избранницы на ночь. Будь то блудница из роскошного притона или высокородная дама — все ждали денег или подарков. Галисия и та ни разу не оттолкнула его руку, подносящую очередную драгоценность. Адэр купил ей особняк в пригороде Градмира якобы для тайных встреч. Но ему так и не пришлось побывать там. Галисии нравился его замок Грез. Замок Грез… Скоро ль он пройдется по лавандовой аллее, посидит на берегу озера?
По лестнице поднималась горничная — направляется в покои правителя стелить постель. Белокурые локоны спадали на гибкую спину. Бедра, затянутые в узкую юбку, плавно покачивались. Длинные стройные ноги мягко ступали по ступеням.
— Пошли, Парень. Пора отвлечься, — сказал Адэр и краем глаза уловил серьезный, как у человека, взор моранды. — Не смотри на меня так! Ты еще мал, чтобы осуждать мужчину.
Вдруг Парень вскочил, встал передними лапами на спинку кресла и (о, чудо!) завилял хвостом. Входная дверь протяжно вздохнула. Из-за раскидистого деревца в кадке не было видно, кто вошел. Но Адэр знал, кто…
Малика и рослый человек направились к переходу в хозяйственную пристройку.
— Малика, — позвал Адэр.
Она оглянулась, что-то сказала своему спутнику. Тот обернулся. Валиан…
Через минуту они уже сидели в креслах напротив Адэра. Малика, если не обращать внимание на отвратительное платье из домотканого полотна, выглядела превосходно: на щеках румянец, глаза светятся, блестящие волосы черной рекой перетекают с округлого плеча на пополневшую грудь. Поездка к климам, безусловно, пошла ей на пользу.
— Слушаю, — сказал Адэр, с трудом переведя взор с пухлых губ на нежданного гостя.
Валиан заговорил. Он рассказывал о жизни его народа до Указа Великого, о горе и страданиях, которые принес Указ. О разъедающих душу обидах и затаенных желаниях.
— Почему вы, ветоны и ориенты выгнали из Лайдары первого наместника? — спросил Адэр, когда Валиан умолк.
— Он хотел занять дворец Зервана.
— Кто решил, что это нельзя?
— На трон Зервана сядет только законный правитель, — промолвил Валиан, устремив на Адэра упрямый взгляд.
— А я какой?
— Вы временный правитель.
— Спасибо за честность. — Адэр постучал пальцами по подлокотнику кресла. — У меня последний вопрос: где же вы возьмете законного правителя? Насколько я знаю, у Зервана не осталось наследников.
— Не осталось, — подтвердил Валиан.
— И?
— Мы верим в пророчества Странника. Перед тем, как взойти на престол, каждый будущий правитель Грасс-дэ-мора отправлялся к нему на остров. Выслушивал пророчество. Потом оглашал его во дворце в присутствии сотен свидетелей.
— Зачем?
— Чтобы народ был готов к великим радостям или неизбежным трудностям.
— Странный обычай.
— Какой есть.
— Хорошо. Дальше, — промолвил Адэр.
— Зерван вернулся от Странника и огласил: «Ему вырвут сердце, ибо он любит; растопчут душу, ибо он верит; он умрет для всех, ибо имя ему — Тот, Кто Предал. Он последний, ибо после него вековая бездна; он первый, ибо из бездны воскреснет его слава и гордость. Трижды возвеличенная и трижды отринувшая свое величие кровь от его крови, потечет по жилам с кровью трех народов, с тремя именами взойдет на престол в присутствии трех святых свидетелей. Хранитель власти расстанется с венцом. Кольцо памяти на левой руке, кольцо сердца на правой руке, руки правят миром в мире и славят день, когда родился он».