Трон Знания. Книга 5
Шрифт:
Похоже, его взгляд и выражение лица подсказали бывшей пассии о планах на ночь. Придворная улыбнулась, легонько качнула головой.
— Советник встревожен, — проговорил Гюст, понизив тон.
Адэр бросил пальто слуге, подождал, когда вытрут обувь, и последовал за секретарём, надеясь, что разговор не затянется надолго. Лаел докладывал по телефону о каждом своём шаге. Что ещё он хочет сказать?
После бараков, в которых жили рабочие, занятые на строительстве причала, кабинет поразил бессмысленной роскошью. Стараясь не замечать картин в позолоте, не
— В Ларжетае началась забастовка служанок, — проговорил Лаел, продолжая стоять у порога.
Адэр покосился на кожаную папку подмышкой советника:
— Кого?
— Служанок.
— Звучит как название водевиля.
— Я звонил утром, хотел сообщить, но вы уже уехали.
Усевшись возле камина, Адэр закинул ноги на журнальный столик, вновь сделал глоток вина:
— Кто им выдал разрешение на забастовку?
— У них нет разрешения.
— Тогда в чём дело? Людей разгоните, зачинщика арестуйте. — Стиснув ножку бокала, Адэр посмотрел на Лаела. — Кто зачинщик? Эйра?
— Нет. Но она замешана. — Советник указал на стул. — Разрешите? — Получив разрешение, сел, положил папку на колени. — К ней обратилась прислуга старосты Ларжетая. Староста наказал горничную. Немного не рассчитал силу, и горничная угодила в больницу с переломами рёбер.
— Это вы называете «немного»? — Адэр допил вино. — Когда же местные дворяне наберутся ума?
— Служанки выбрали удачное время. Суд, смерть князя, столица кишит репортёрами. Я просил Эйру замять дело, она дала мне это. — Лаел провёл ладонью по папке. Кровавый рубин на кольце зловеще сверкнул в свете люстры. — Я не сторонник бурного проявления эмоций, и всегда был ярым противником стачек, забастовок и митингов. Но с этим… — Лаел положил папку на столик. — С этим надо что-то делать.
Адэр читал заявления служанок до глубокой ночи. Забыв о времени, позвонил в особняк маркиза Бархата, но Эйры там не оказалось. Гюст нашёл номер гостиницы «Дэмор» и убедил портье разбудить тайного советника.
Услышав в трубке сонный голос, Адэр откинулся на спинку кресла, закрыл глаза:
— Привет.
— Привет… Будете меня ругать?
— Я не ругаю людей за принятие взрослых, обдуманных решений. Но эти вопросы, Эйра, лучше решать не на улице, а в суде.
— Я не верю в справедливый суд. А вы? Вы верите?
— Эти женщины могут лишиться работы.
Молчание затянулось.
— Эйра, ты меня слышишь?
— Слышу.
— Это надо замять, Эйра. Грасс-дэ-мор не переживёт ещё один скандал.
— Вчера утром на площади перед ратушей собрались двадцать пять служанок, — прозвучал в трубке тихий голос. — В полдень их было сто. Вечером почти три сотни. Сегодня на площадь выйдет ещё больше людей. Завтра к служанкам присоединятся работницы кухни и гувернантки. Я хочу, чтобы их уволили. Хочу чтобы уволили всех служанок: в столице, в других городах, в посёлках, в имениях. Хочу, чтобы дворяне остались без прислуги. Пусть попробуют обойтись без тех, кого они называют чернью.
— Чего ты добиваешься?
— Справедливого закона о труде.
Адэр облокотился на стол, обхватил лоб ладонью:
— Спокойной ночи, Эйра.
— Я уже не усну.
— Я тоже.
Покинув кабинет, Адэр приказал Гюсту созвать утром советников на заседание. Шагая через холл, заметил, как с диванчика поднялась придворная дама. Остановил её жестом:
— Не сегодня. — И взбежал по лестнице на верхний этаж.
В зале Совета гудели голоса. Советники обсуждали суд, смерть князя, борьбу за кресло княжества. Адэр не вмешивался. Гюст раздал сановникам копии заявлений служанок, и спор вспыхнул с новой силой. Когда Совет начал склоняться к разгону забастовки и к массовым арестам, Адэр подошёл к двери, выглянул в коридор и пригласил в зал Крикса.
В мёртвой тишине вернулся к столу, достал из папки документ:
— Крикс Силар, офицер, семнадцать лет служил в армии Тезара. Пять лет из них служил в специальном корпусе государственной охраны. — Посмотрел на Крикса. — Крикс Силар! Назначаю вас начальником секретной службы. Сегодня финансовое ведомство решит вопрос о финансировании, и вам сообщат, сколько вы можете набрать штатных и внештатных сотрудников.
Караульный приставил к столу стул для новоявленного члена Совета. Зазвучали поздравления: «С возвращением», — «Давно пора», — «Тебя не хватало».
Опустившись в кресло, Адэр устремил взгляд в окно. В воздухе пролетали то ли снежинки, то ли заледеневшие дождевые капли.
— Однажды ко мне пришли два старика и селянка. Они просили меня защитить их от произвола графа Вальбы. Граф совершил три преступления: сбил ребёнка насмерть, совершил кражу и превратил человека в своего раба. Он трижды нарушил закон и трижды избежал наказания. Люди просили меня заступиться за них. Я не заступился.
Придвинул к себе заявления служанок, рассыпал их веером:
— Служанкам запрещено иметь детей, и они вынуждены отказываться от материнского счастья. Служанки обязаны жить в доме господина, у них нет свободного от обязанностей времени. Унижение служанки — обычное дело. Увольнение без причины — обычное дело. Изнасилование — обычное дело.
— Неправда, — подал голос Мави Безбур.
— Я могу провести расследование, — произнёс Крикс, — и выяснить, кто из советников принуждал служанок к половой связи.
Семнадцать взглядов пригвоздили его к стулу.
— Приятно работать с человеком, который сразу седлает дарёного коня, а не смотрит ему в зубы, — проговорил Адэр.
— Женщина всегда может сказать «нет», — отозвался Ярис Ларе.
Адэр вздёрнул брови:
— Серьёзно? Мне ни одна не отказала, хотя я не всем прихожусь по вкусу. Они боятся отказать. Боятся наказания, боятся потерять работу. У женщин, за которых некому заступиться, очень много страхов. Если женщина не говорит «нет», это не значит, что она согласна.
Советники закивали.