Трон Знания. Книга 5
Шрифт:
Эш сопроводил Адэра в палатку. Усадив на раскладушку, снял с него ботинки, надел сапоги. Губы ветона двигались — Адэр это видел, но смысл слов не доходил до его рассудка.
— Она жива, — прозвучало в ушах и повторилось в голове троекратным эхом.
Адэр упал навзничь, закрыл ладонями лицо.
Вскоре он трясся в кабине грузовой машины, хотя бежать было бы намного быстрее. Смесь мороза и ливня подорвала асфальт, разрушила ограды, скосила деревья. С домов вместе со льдом стекли крыши. Вокруг люди, люди… Расчищают дорогу, устанавливают
— Крикс в местной тюрьме, — проговорил Эш, объезжая гору мусора. — Она пустовала, теперь забита до отказа. С повинной явились почти три сотни. Испугались самосуда горожан. Тут такое творилось…
— Отвези меня к Эйре, — промолвил Адэр.
— Я думал, мы едем к Криксу.
— Нет.
Выдержав паузу, Эш произнёс:
— Она никого не хочет видеть.
— К Эйре, — повторил Адэр.
Эш свернул на перекрёстке и коротко поведал о событиях недельной давности, соединив в одно целое свидетельства Людвина, Талаша и Мебо.
— Значит, его не нашли, — проговорил Адэр.
— Дома над туннелем сложились как карточные домики. Чтобы разобрать завалы и перекопать тонны земли, потребуется много времени. Ракшад не может сообразить, где именно остался Драго. Протяжённость туннеля девять миль.
— Не прекращайте поиски. Для неё это важно.
Эш нажал на клаксон и заорал в открытое окно:
— Куда прёшь? — Пропустив старика с садовой тачкой, повёл грузовик вдоль изувеченного парка.
Адэр рывком повернулся к Эшу:
— Как ты мог её отпустить?
— Спорить с моруной бесполезно.
— Она женщина!
— Да, женщина. Незаурядная женщина. Она моруна.
Адэр стиснул руками колени, чтобы не схватить Эша за плечи и не встряхнуть хорошенько:
— Ты должен был её остановить! Её самоуверенность переходит все границы. Она не умеет думать о себе, о ней должны думать мужчины. Охранители — остолопы, и ты такой же остолоп.
Эш охладил Адэра стальным взглядом:
— Рашор был обречён. Веками в него ссылали бывших искупленцев, а потом использовали в охоте на морун. Умело использовали, очень умело. Действовал кто-то очень умный. Спросите Людвина, что делали здесь с морунами. Спросите, если не боитесь повредить себе психику. И я не знаю, кого винить, Бога или Эйру, что погибла лишь кучка ублюдков. И вы правы, она не умеет думать о себе. Она слишком милосердна. Будь у меня её сила, я бы сровнял город с землёй.
Адэр откинулся на спинку кресла. За окном потянулась вереница горожан с чемоданами и котомками. Беженцы.
— Первый день мы сбивали лёд с дверей, чтобы люди могли выйти, — заговорил Эш как ни в чём не бывало. — Потом начало таять, и весь город рубил сосульки. Я никогда не видел таких огромных сосулек. На третий день мы добрались до леса. Хлыст и его дружки превратились в стонущих медуз.
— Они были живы? — нахмурился Адэр.
— Более того, многие были в сознании. Качались как студень и вытекали из одежды. Мы сгребли всех в овраг и закопали. — Эш затормозил и указал на дом. — Вокруг разруха, а на нём ни трещинки. Странно, да?
Адэр открыл дверцу, замешкался на порожке кабины, наблюдая, как охранители выбираются из кузова:
— Кто ещё знает, что в городе моруна?
— Сектанты и несколько защитников. Они не проболтаются.
Спрыгнув на землю, Адэр посмотрел на трёхэтажное здание из белого камня. Действительно, никаких повреждений, не пострадали даже рельефные изображения чаек на стенах.
Из особняка появились Людвин и несколько Братьев, встали на колени. Адэр пересёк двор, мощённый гранитными плитами. Взбежал по лестнице и, еле сдерживая злость, спросил:
— Как Сибла?
— Без ушей, Ваше Величество.
— В больнице?
Людвин поднялся:
— Нет, Ваше Величество. Со стражами дома обыскивает.
Охранители распахнули двери и первыми ступили внутрь. Адэр и духовный отец пошагали через анфиладу просторных светлых комнат, обставленных скромно, но со вкусом. Людвин молчал. Адэр не мог говорить. Он шёл как собака — на запах. Сердце колотилось в бешеном ритме. Три долгих месяца без Эйры не принесли ничего, кроме обострения чувств.
Людвин остановился и указал на двери с узорчатыми стёклами:
— Она там.
Адэр сделал несколько шагов. Ощутив в душе неприятное брожение, обернулся:
— Вы что-то хотели сказать?
— Нет… Да. — Покосившись на охранителей, Людвин подошёл к Адэру и произнёс тихо: — Хочу, чтобы вы знали. Я храню предсмертную записку.
— Чью?
— Эйры. Она написала её перед тем, как пойти с бандой Хлыста. Я думал: вернётся, заберёт. А она попросила отдать вам после её смерти. Мне пятьдесят три, ей двадцать шесть. Я староват для такой миссии.
Адэр вцепился в ворот пальто:
— Староват.
— Большой душе стало тесно в её теле. Вы меня понимаете?
— Понимаю, — проговорил Адэр и направился к двери.
Эйра стояла на террасе, обнесённой балюстрадой. Ладони на перилах, взгляд устремлён на зеркально-тихую реку.
Мебо и Талаш сидели на ступенях лестницы, ведущей к затопленной пристани. Услышав шаги, поднялись, поклонились Адэру и скрылись в доме.
— Я чувствовала, что с ним что-то случится, — проговорила Эйра. — Близкая смерть оставила отпечаток на его лице. Драго всегда был красивым, а тут… я смотрела на него и не могла оторваться.
— Его не нашли, — промолвил Адэр и затолкал руки в карманы пальто. Если он возьмёт её за руку — уже не отпустит.
— Драго мёртв. Его отец сказал, что не сможет приехать.
— Эйра…
— У моих охранителей ничего нет. Нет своего дома, нет своей кровати, даже нет табурета, на который они могут сесть и сказать: «Это моё». Теперь я забираю у них жизни.
— Драго сам её отдал. Эйра, послушай…
— Отдайте мне Лугу.
— Хорошо. Посмотри на меня. Пожалуйста.
Помедлив, она повернулась к Адэру.