Трон Знания. Книга 5
Шрифт:
— Блаженство, — промолвила Эйра, вынырнув рядом.
Проплыв сквозь серебристую стену, они очутились в нише. Мягкий полумрак, приятная прохлада, под ногами пологое гладкое подножие скалы.
— Пока мне здесь нравится. Плохо, что вам климат не подходит, — произнесла Эйра, убирая со лба волосы. — А знаете, что… Не будем мешать ориентам. Пусть сами разбираются. Климы пусть ищут свои целебные травы, защитники и охранители пусть нас охраняют, а мы с вами будем гулять по острову. Когда вы выздоровеете.
— Я почти здоров, — проговорил Адэр.
Он на самом
— А Парень, наглец, — произнесла она. — Даже не пришёл вас проведать.
Адэр шагнул вперёд, обнял Эйру и губами открыл её губы. По телу разлилась сладостная ноющая боль. Чтобы её выпустить, поцелуев недостаточно. Недостаточно ощущать, как Эйру захлёстывает дрожь. Внизу живота пульсировало, билось, отдаваясь покалыванием в висках. Боль требовала выхода.
Перебирая пальцами по спине, Адэр приподнял мокрую ткань, заскользил ладонями по коже, коснулся груди.
Эйра прижала к себе руки, согнутые в локтях:
— Не надо.
Адэр отступил. Одёрнул её рубашку. Легонько коснулся губами её губ. И помог спуститься с камня в воду.
Через десять минут он сидел на берегу озера, облокотившись на колени. Болезненное ощущение в мышцах шло на убыль, внутренний жар угасал.
Эйра вышла из укрытия, накинула сорочку на куст, чтобы сохла, и, усевшись рядом с Адэром, посмотрела в небо:
— Удивительное место. Здесь всё становится неважным. Жизнь кажется сном.
— Я люблю тебя, Эйра.
Она медленно повернула к нему голову.
— Не отвечай, не надо, — произнёс он. — Если ты ответишь, я не буду знать, как мне жить дальше, что делать дальше. А я обязан это знать.
— Вас не интересует, что я чувствую?
— Ничего не говори.
— Не скажу. — Выпрямив спину, Эйра отвела взгляд. — Не скажу, что мои слова на вес золота. Но я хочу их произнести с замиранием сердца, когда всё внутри немеет от счастья. А ваши слова, не подкреплённые поступками и уважением ко мне, ничего для меня не значат. Вы говорили их Галисии, Сирме, Вельме, Луанне. Извините, имён других ваших любимых я не знаю. В Тезаре за три дня их было семь.
— Кто тебе сказал? — спросил Адэр и прикусил язык, сообразив, что выдал себя.
Да, в замке Грёз их было семь. Семь дворянок с одинаковыми телами, лицами, запахами, стонами. А ему была нужна одна, которая смогла бы затянуть его в свой мир, из которого не хотелось бы уходить. Чтобы стереть её образ и заглушить вой сердца, он пил вино, как воду, и вновь шёл в спальню, пока не взбунтовался мозг. Когда такое было, чтобы мозг — замутнённый, одурманенный — сказал «хватит»? Не тело, не мужское естество, а разум? Обычно он отключался…
— Я не хочу быть одной из них.
— Эйра, ты не одна из них. Я говорил только Галисии. И не то, что чувствовал, а то, что она хотела слышать.
— А я не хочу. В следующий раз, когда надумаете выдать нечто подобное, — предупредите. Я заткну уши.
— Вот так признался… — произнёс Адэр, не зная как отреагировать на дерзость Эйры.
— А что вы ожидали? Что я расплачусь от счастья и брошусь вам на шею? Я брошусь вам на шею, если вдруг Элайна снова украдёт кольцо моей матери, а вы его вернёте. И вообще, не понимаю, почему ваша сестра на меня взъелась? Мне не нужны ни власть, ни богатство. И вы мне не нужны.
Адэр сцепил руки, пальцы задрожали от напряжения.
— Я горжусь королём Адэром Карро. Ему многие благодарны и многие им восхищаются, но, к сожалению, этого не показывают. За королём я пойду хоть на край света, но за мужчиной Адэром Карро я не пойду, куда бы он меня не позвал. Продолжайте жить, как умеете, как привыкли жить, как требует ваш долг. У меня своя дорога. — Качнувшись вперёд, Эйра поднялась.
— Не превращайся в «женщину со спины», — произнёс Адэр.
— А когда-то вам нравилось смотреть мне в затылок. — Эйра глубоко вздохнула. — Здесь так красиво. Небо, как в Ракшаде, и воздух, как в Ракшаде, а вы всё испортили. — И пошла, еле касаясь ногами земли.
— Эйра! Вернись!
Влажная тьма, царившая под кронами деревьев, поглотила стройную фигуру. Адэр откинулся на спину и направил взгляд в небо: тёмно-сиреневое, усыпанное звёздами-астрами.
*
Спустя два дня Адэр проснулся и с удивлением прислушался к себе. Голова не болела, дышалось легко. Видимо, мозг разложил запахи по полочкам. Но лёгкие… они не могли за двое суток приспособиться к воздуху, пропитанному влагой. Для этого нужны недели, месяцы.
Адэр отказывался верить, что в озере действительно живая вода. Он плескался в ней утром и вечером и чувствовал себя превосходно, однако в хижину возвращался с тремя неизбежными спутниками: с головной болью, тошнотой и удушьем.
Днём и ночью Адэр не покидал своё жилище, лежал, боясь пошевелиться. Эйра приходила к нему, но он, еле сдерживая стоны, переворачивался на другой бок, лицом к стене. Адэр не хотел её слышать, не мог на неё смотреть, стыдился своего необдуманного признания в любви и жалел, что взял Эйру с собой. Он надеялся сблизиться с ней и чудно провести время на лоне сказочной природы. Планы рухнули. Он не переносит климат, на сердце тяжесть, на душе осадок, во рту привкус сажи. Будто внутри сгорело что-то.
Климы поили Адэра настойками без запаха и вкуса, служанки кормили кашами из круп, привезённых из Грасс-дэ-мора. Местную еду он вряд ли сумел бы съесть. С наступлением темноты рядом с циновкой ложился Парень. Вдыхая запах влажной шкуры, Адэр проваливался в тревожный сон.
Сегодня утром открыл глаза и решил, что до сих пор спит; воздух был пропитан ароматами: насыщенными, до ужаса приятными. Выйдя из хижины, с опаской сделал глубокий вдох. Ароматы не исчезли, не изменились, не рассыпались. Посмотрел по сторонам. В тени деревьев сидели защитники и климы. Ориенты, приехавшие с Йола, бесцельно бродили между хижин. На прогалине возле старой железной печки топтались служанки; ветерок донёс запах дыма, кофе и лепёшек.