Тропой Кота
Шрифт:
– Ведь вчера только какая-то кляча отдавила ему ногу… ах, мой бедный, бедный братец… что же теперь со мной будет?! Как же я пойду в армию, когда ты, мой сокол, лежишь при смерти?!
– Не волнуйтесь так, господин, - забормотал один из мужичков, нервно потирая густую щетину на подбородке. – Ведь кости у него целы…
– Что значит – кости целы?! – Эдвиг взвился в истерике. – Вы разорвали ему сердце! Вы размазали ему печень! О Могура, дай же сил мне пережить этот кошмар – нет, дай силы брату пережить этот ужас!..
– Давайте мы отвезем его к лекарю, - предложил второй, с лицом,
– Нет уж, я тоже его знаю! – капризно заявил Пересмешник. – Он мошенник! Шарлатан! Он давал мне микстуру из лебеды и порошок из лошадиных рогов! Нет уж, я согласен только на личного королевского лекаря, и никак иначе! Больше никому в этом ужасном городе нельзя верить!
А пока Пересмешник своей эксцентричной игрой отвлекал внимание солдат, Крысолов забрался в телегу и, хватая один за другим набитые золотом мешки, передавал их Лемуру, который резво относил их в темный угол подворотни. Награбить сборщики налогов успели немного, но даже этого количества хватало, чтобы каждый вор получил по мешку в руку. Когда сокровища закончились и Руфус скрылся в подворотне, Кот стрелой выскочил из повозки и подал сигнал Эдвигу и Банди заканчивать представление.
…Пересмешник тяжко вздохнул, еще раз возвел глаза к небу и сказал примирительно:
– Хорошо. Я избавлю вас от неприятностей и не стану жаловаться вашему начальнику. Помогите мне перенести моего несчастного брата во-он под тот навес, - он вытянул руку, указывая, под какой именно. – И можете ехать по своим делам, а я пока схожу за лекарем.
Солдаты аккуратно подняли скулящего Зимородка за руки и ноги и послушно отнесли под нужный навес. Пересмешник юркнул в соседнюю подворотню и притаился там. Буквально через полминуты Банди, убедившись, что солдаты не смотрят в его сторону, вскочил на ноги, как ни в чем не бывало, и бесшумно, словно призрак, нырнул следом за приятелем. А когда незадачливые сборщики налогов обнаружили, что их самым подлым образом обокрали, и подняли шум, Пересмешник и Зимородок уже воссоединились с остальной частью команды, и все пятеро теперь дружно насмехались над солдатами, стоя в каком-то переулке.
– Забирайте, ребята, - Крысолов протянул Пересмешнику и Зимородку четыре мешочка, набитых золотом. – Заслужили! Никогда еще не видел, чтобы воры так мастерски прикидывались!
– Мне давно говорили, что во мне пропадает актер! – гордо заявил Эдвиг, забирая свою половину, а вторую вручая Зимородку.
– Я бы так не радовался. В этот раз улов небольшой, - ворчливо заявил Лемур, разглядывая свои мешки. – Что там у тебя, Кот?
– Кто-то откупился от этих недотеп целой пригоршней самоцветов, - отозвался Крысолов, потрясая перед носом Руфуса самым маленьким мешочком. – Надо приберечь их на черный день. Ну, что, идем к Гастону в трактир?
Голодные воры ответили Коту одобрительными возгласами, но их радость бесцеремонно прервал возмущенный визг Таноки:
– А мне что, ничего не положено?!
Крысолов смерил девушку таким взглядом, будто вместо нее перед ним стояла дворовая батявка.
– Нет, красотка, не заслужила еще. Пошли…
И четверо парней, развернувшись, направились в сторону трактира,
– Хорошо же, Кот Крысолов! Ты меня еще узнаешь…
В трактире, кажется, ничего не изменилось с тех пор, как два с половиной года назад там произошла разбойничья стычка. Все так же сидели за грязными столиками в задымленном зале хмельные гуляки, все так же лукаво улыбался за стойкой трактирщик, все так же суетилась кухонная челядь, не скрываемая так и не вставленной в проем когда-то выбитой дверью. Жизнь в этом маленьком закопченном мире всегда била ключом, какие бы бури не бушевали за окном маленького домика, приветливо подмигивавшего оконными ставнями каждому случайному прохожему…
Крысолов заказал четыре тарелки жареных овощей с острым мясом и столько же кружек пива; Танока ограничилась только мисочкой салата, к которому практически не притронулась. Пока друзья весело болтали, уплетая обед и заливая его выпивкой, она сидела за соседним столом, ковыряя вилкой в кучке жухлых салатных листьев, и размышляла о чем-то совершенно далеком от того окружения, в котором она находилась сейчас.
Первым плохое настроение Сороки заметил Пересмешник. Мимолетно взглянув на нее, он наклонился к Коту и зашипел ему на ухо:
– Слушай, друг, мне кажется, ты слишком грубо обошелся с нашей принцессой! Правда, ребята?
– Точно, - кивнул Зимородок, водружая на стол опустевшую кружку. – С женщинами так нельзя.
– Я просто хотел быть справедливым, - пожал плечами Крысолов. – Думаю, на моем месте Десото вел бы себя точно так же…
– Она ведь хочет быть полезной, - возразил Эдвиг. – А ты не даешь ей такой возможности. Вот она и дуется… Руфус, принеси еще пару кружечек. Только чего-нибудь другого! От местного пива у меня глаза на лоб лезут... нигде больше нет такой гадости.
– У нее еще слишком мало опыта, - протянул Крысолов и оглянулся, проверяя, не подслушивает ли их Танока. Если до ее ушей и доносились какие-то фразы, она не подавала виду, что слышит их. – Она может все испортить. Нам нельзя попадаться…
– Без риска она ничему не научится, - резонно заметил Банди. – Дай ей какое-нибудь задание и проследи за его выполнением. В случае чего всегда можно вмешаться…
Кот вздохнул. Вздохнул тяжко, как будто от него зависела судьба едва ли не целого мира. Сколько же неприятностей может доставить мужчине одна-единственная женщина?..
– Ладно. Найдем ей что-нибудь, пусть рискует на здоровье.
Когда Крысолов подошел к стойке, чтобы расплатиться за еду, трактирщик Гастон поманил его пальцем и сказал:
– Слушай, друг. Вчера ко мне зашли два посетителя, представились бродячими торговцами, якобы продают драгоценности и реликвии, добытые ими в дальних странах. Они устроили здесь настоящий пир, за все щедро заплатили, но, как только они вышли за порог, я глянул в кошель – а там фальшивые монеты!
Кот вздернул брови. Бродячие торговцы, таскающие с собой поддельные деньги? В его районе? Что-то новенькое!