Тропою сна
Шрифт:
3
Сегодня он засыпал не один, черные локоны разметались по соседней подушке, а их обладательница размеренно дышала рядом, но в ней, как и во всех остальных, был один критический изъян, не умение задерживаться в его мыслях на долго, наверно оттого что там вот уже много лет царила другая. Что с собой принесут сновидения, никто не может предугадать, но на этот раз они его не разочаровали. Та, которая существовала только в его воображении, сошла со страниц книги и прильнула к его плечу. А вокруг был океан, и в его
***
Вскочила с кровати Эля очень рано и, убедившись, что друг снова спокойно спит в гамаке, быстренько оделась и тихо улизнула из дома. Возможно, Эмиль был в смертельной опасности, и она не могла ждать ни минуты. Уже на улице отыскав контакты одной их клиенток, она, несколько раз попадая не на те цифры, все же набрала нужный номер. Еще в предутренней дреме в голове девушки всплыл разговор двухлетней давности, очень экстравагантная особа, когда-то заказавшая у Эли дизайн броской настольной лампы, говорила о своей необыкновенной родственнице умеющей лечить больных и находить пропавших. Получив у, недовольной утренним звонком, женщины адрес провидицы и вместе с этим однозначный отказ от дизайнерских услуг в будущем, Эля чуть успокоилась. Она нуждалась в действиях, немедленных действиях.
Улица находилась на другом конце города, там, где новомодные высотки последних лет перемежались грустными хрущевками. Но оказалось, что Эле нужно не в те и не в другие. Тротуар заканчивался захламленным проулком, открывающим жалкий вид на, самые старые, строения города, из которых, как это водится, уже порядком сыпался песок. Неказистые домики жались друг к другу так плотно, словно испуганные или замерзшие, и каждый провожал Элю мутными стеклами окон и облаивал своей персональной озверелой дворнягой, честно отрабатывающей свой хлеб.
В шестом по счету жила та самая женщина. Она без особых расспросов открыла скрипучую калитку и провела девушку в дом с весьма специфическим антуражем. Каждая вещь здесь говорила о занятиях хозяйки. Бесчисленные склянки с жидкостями всевозможных оттенков невзначай нашептывали о том, каких "принцев" можно к себе приворожить, не заботясь о последствиях. Пучки трав, свисавшие прямо с потолка, шуршали о злых духах и невзгодах, которые способны отпугнуть, а разнообразные талисманы, разложенные на всех горизонтальных поверхностях, заверяли в своем таланте привлекать счастье, удачу и деньги.
– Боишься?
– слегка щуря глаза, спросила пожилая неопрятная хозяйка, в замотанном вокруг головы цветастом платке.
– Нет, - поспешно ответила Эля, не поняв истинного смысла вопроса. Дом пах бедностью, старым, так и не зажившим до конца горем и, как не прискорбно, глупостью сломавшей жизнь, но удушающего запаха опасности в нем отродясь
– Тогда чего пришла?
– недружелюбная женщина плюхнулась в старое, отчаянно скрипнувшее, кресло-качалку. Эля осторожно примостилась рядом на расшатанный табурет.
– За сына боюсь, - нашлась она.
Женщина сверлила ее тяжелым взглядом, и на миг Эле показалось, что рентгеновское зрение встречается не так редко, как говорят. Она все ждала, когда в действие пойдут карты или осмотр линий на руке, но "колдунья" только пристально ее рассматривала, да что-то шептала себе тихо под нос.
– ...погибнет, но останется жива... ейный ребенок, а пуповины то и нет... а он то не сможет отпустить, глазами черными вопьется и всю жизнь будет в себе носить, полный по горлышко...
Мысли девушки блуждали как пьяные, цепляясь за странные бессвязные слова хозяйки, пока не выловили что-то про мужчину, что-то совершенно бредовое, Эли не касавшееся. Слова вырвались сами собой, будто за язык кто дернул.
– Вы не правы, глаза у него каре-желтые.
– Взгляд Яна всплыл из памяти, не заставив себя долго ждать.
– А мы с тобой о разном девонька, о разном, - вдруг неприятно хихикнула женщина, но тут же помрачнела.
– А сына твоего нет среди людей.
– Как?
– вскочила Эля и тут же обессилено опустилась обратно, одна из шатавшихся ножек жалобно хрустнула, и девушка рухнула на пол.
– А так, - подавая не слишком чистую руку, ответила хозяйка, - не вижу я, а значит, нет его.
– Не может быть, - зашептала, помертвевшая от страха Эля, прекратив тереть ушибленное место.
– Он же не ...?
– Я и не говорю, только жизнь она разная бывает. Ребенок у тебя есть, твой только твой, но не кровь от крови, не плоть от плоти, как у людей.
– Его моя сестра родила, - понимающе кивнула Эля.
– Да знаю, - раздраженно махнула рукой женщина.
– Не о том я толкую. Как объяснить если сама не пойму.
От волнения элино сердце заколотилось о ребра, и этот звук слышала не только она, но и "колдунья". Казалось еще немного и девушка узнает нечто важное, то за что и стоит цепляться в поисках, но хозяйка дома одним махом развеяла всякие надежды.
– Ты иди, ничего больше не скажу. Его вижу хорошо, тебя вижу, но не долго, а мальчик твой он даже не дышит, ну как я его найду.
Внутри Эли все похолодело, с трудом передвигая ногами, она еле добрела до двери, опомнившись, вытащила из кармана купюру и положила на серую от пыли полку. Сеанс ясновиденья не занял и десяти минут.
У самого выхода ее вдогонку бросились слова:
– Мало времени, ох как мало. Жаль, он только вдохнуть тебя успеет, а ты уж неживая поди...
Эля едва ли обратила внимания, последняя фраза не касалась Эмиля, а значит, была абсолютно не важна. Очень хотелось снова расплакаться, но, на это не было времени, ее сын нуждался в помощи. Переступив порог, девушка приблизила к лицу руку в перчатке без пальцев и вдохнула знакомый аромат кожи, чтобы прогнать из памяти запахи обреченного дома и стряхнуть с себя его энергетику. Она была уверена, что сын жив и искала ответы совсем на другие вопросы, которые тут к сожаленью не водились.