Троя. Падение царей
Шрифт:
Гектор сделал рубящий, потом – колющий выпад, Ахилл отбил и внезапно ринулся в неистовое нападение, его клинок двигался, как ртуть. Гектор отбил удар, крутнулся на пятках и ударил Ахилла в лицо тыльной стороной кулака. Ахилл споткнулся, выправился и быстро отбил смертельно опасный выпад, нацеленный в шею.
Его ответный удар был так быстр, что Гектор бросился на землю, перекатился и через мгновение снова стоял на ногах.
Они снова пошли по кругу.
Одиссей, как зачарованный, наблюдал за поединком.
Оба бойца обладали врожденным чувством равновесия и быстротой. Оба отточили свои навыки в тысячах битв. Ахилл был моложе, но провел свою короткую жизнь в поисках сражений. Гектор сражался и убивал, только когда его к этому вынуждали.
Теперь оба они бились хладнокровно и терпеливо. Каждый знал, что малейшая ошибка станет его концом. Каждый прощупывал другого в поисках слабых мест; каждый пытался предугадать движения другого.
Шаги бойцов стали быстрее, мечи столкнулись в кружении мерцающей бронзы. Напав со сдержанной яростью, Ахилл вынудил Гектора шагнуть назад, к огненному рву. Им приходилось быть осторожными, потому что края рва осыпались от жара. Нога Гектора скользнула, и толпа на стене ахнула.
Ахилл сделал выпад. Гектор отбил, восстановил равновесие и сделал молниеносный ответный выпад; клинок его скользнул по нагрудному доспеху Ахилла. Оба противника шагнули, словно по обоюдному согласию, обратно к центру круга.
Одиссей знал, что большинство поединков начинаются с пылом и яростью, но потом превращаются в игру выносливости и сосредоточенности. Не существовало двух совершенно равных друг другу противников, это знали все. И всегда наступал такой момент, когда в душе одного из бойцов прорастали семена сомнения – а не лучше ли он меня? В этом поединке оба противника хотели победить. Но заключалась ли разница между ними в том, что Ахилл боялся проиграть? В Гекторе такого страха не было. И Одиссей гадал: не было ли слабостью Гектора то, что в глубине души его не волновало, будет он жить или умрет.
Ахилл снова напал. Гектор пригнулся, уйдя от убийственного замаха, его клинок сверкнул и рассек щеку Ахилла. Ахилл отступил на шаг, вытирая кровь с лица, и Гектор позволил себе помедлить один миг.
Потом он напал. Ахилл остановил удар, крутанул запястьем и вонзил клинок в плечо Гектора. Гектор отшатнулся назад, не позволив клинку войти глубоко, но меч выпал из его онемевшей руки. Толпа ахнула, несколько человек на стене закричали.
Ахилл сделал два шага назад и жестом показал троянскому воину, чтобы тот подобрал оружие.
Когда рука Гектора коснулась меча, Ахилл прыгнул на него, клинок молниеносно устремился в голову противника. Гектор с неслыханной скоростью отбил неистовый удар, нанесенным двумя руками, но невольно отшатнулся. Вновь и вновь Ахилл оказывался на волосок от того, чтобы нанести смертельный удар, но каждая его атака отбивалась с изумительным искусством.
Долгий полдень подошел к концу, но толпа была поглощена зрелищем и хранила полное молчание на чудовищной жаре.
Молниеносный выпад, частично отбитый, оставил еще один порез на щеке Ахилла. Гектор тоже страдал от порезов и царапин на обеих руках. Каждый из сражавшихся уже затупил или сломал по два меча, которые немедленно заменял жрец в черной одежде, швыряя оружие с умением, рожденным практикой, прямо в руки бойцов.
Одиссей видел, что у обоих мужчин начали уставать правые руки. Гектор и Ахилл кружили осторожнее: берегли силы.
Гектор прыгнул вперед, клинки столкнулись, и внезапно тупой лязг бронзы сменился высоким тонким звуком.
Меч Ахилла прошел мимо защиты троянца и врезался в бронзовое крепление, удерживавшее нагрудник Гектора. Клинок отскочил, не нанеся ущерба, но сила удара заставила Гектора пошатнуться.
Потеряв равновесие, он замахнулся, целя в ноги Ахилла. Его меч зазвенел по металлической поножи, но Гектор пошатнулся, и Ахилл ударил его рукоятью меча по голове. Гектор пригнулся, прокатился по земле, теперь уже медленнее, встал и отразил новое нападение.
Он снова споткнулся – было очевидно, что он устал. Наблюдая за ним, Одиссей мысленно улыбнулся. Он и сам прибегал к такой уловке, единственной в арсенале сражающегося пожилого человека.
Ахилл прыгнул вперед, уверенный, что нанесет смертельный удар. Гектор отшатнулся, и меч мелькнул мимо его бока, прямо под нижним выступом его нагрудника.
Ахилл, ожидавший, что попадет в цель, оступился. Гектор врезал ему рукоятью меча по затылку, и Ахилл, упав, перекатился на спину как раз вовремя, чтобы остановить мощный удар меча в лицо. Клинки столкнулись со звоном, который отдался эхом от стен Трои, словно возвещая конец света.
И клинок Гектора сломался.
Ахилл очутился на ногах, когда жрец Ареса бросил Гектору его четвертый меч. Новый клинок мелькнул, устремившись вперед, но Ахилл легко отбил удар и нанес ответный, распоров кожаный передник противника и едва не попав в бедро Гектора. Гектор ответил молниеносным выпадом, его меч врезался в шлем Ахилла. Ахилл упал на спину и потряс головой, чтобы прийти в себя.
Гектор атаковал. Ахилл парировал, и тогда Гектор попытался ударить его левым кулаком. Ахилл ушел от удара и сам ударил снизу в челюсть Гектора. Гектор крутнулся, уйдя от меча Ахилла, и клинок свистнул в пустоте.
Ахилл шагнул назад и улучил миг, чтобы снять свой поврежденный шлем. Он подошел к краю круга и швырнул шлем далеко над головами зрителей. Гектор уронил меч, сорвал свой шлем и бросил его в толпу. С обнаженной головой, он снова поднял меч.
Вокруг арены пронесся рев.
Ахилл побежал вперед, держа меч обеими руками. Гектор быстро пригнулся, и клинок свистнул над его головой. Потеряв равновесие, Ахилл споткнулся и упал. Он дважды перевернулся и легко вскочил, а потом в исступленной атаке стал наносить удар за ударом по бронзовому нагруднику Гектора. Посередине золотой лошади появилась широкая трещина. Троянец сорвал оставшееся бронзовое крепление и швырнул нагрудник на землю. Ахилл помедлил, потом поступил точно так же со своим черным панцирем.
Толпа замолкла, когда двое мужчин начали сражаться с открытой грудью; по телам их стекал пот. Одиссей наблюдал за поединком, разрываясь между восхищением и ужасом. За свою жизнь он перевидел много сражений, большинство из них были тупым обменом могучими ударами, без умения и предусмотрительности. Это же было титанической борьбой такой силы и такого искусства, каких ни один из зрителей раньше не видел и никогда больше не увидит.
Ни один, ни другой боец не произносили ни слова, насколько мог слышать Одиссей. Издевки и оскорбления были уделом меньших людей. Каждый воин мертвой хваткой держался за свою сосредоточенность, рассчитывал наперед свои движения, пытаясь предугадать движения другого.