Троянский конь
Шрифт:
– А что думают по поводу этого сооружения кваки?
– Илар задрал голову, разглядывая вершину.
– Они же нам не докладывают, - хохотнул Ясон.
– Но в дела Поста не вмешиваются. Исследованиям не мешают.
– Так, может, это их сооружение?
– рискнул предположить Илар.
– Об этом подумали сразу, но профессор Глокенхаммер доказал, что башня не имеет ничего общего с архитектурой Лонгов... то бишь кваков. И вообще они ведь строят в основном под водой. На кой черт им эта башня?
– Для доказательства своего приоритета. В смысле,
– Шеф, а вы, оказывается, умный человек, - без всякого подхалимажа сообщил Ясон.
– Подобную же мысль высказал археолог Хопкинс.
Илар испытал жгучий приступ стыда. Хорошо, что Ясон через стекло шлема не разглядит сильное его смущение. С каких это пор он стал присваивать себе чужие мысли? В данном случае - суждения Хейца. И хуже того - высказывать их как свои...
Они обошли загадочную башню. Фундамент прорезался лестничными маршами с каждой из четырех сторон. Ступеней было ровно пятьдесят. Все под ногу человека - не выше, не ниже. Дверь была только с одной стороны. Она располагалась на "бублике", том самом утолщении, опоясывавшем здание. Дверь была в форме овала, разумеется, закрытой и если бы не располагалась в специальном углублении, то вряд ли была бы вообще видна - настолько все щели оказались забиты снегом и скованы морозом.
Рядом с дверью имелся квадратный выступ, размером с книгу, и на этой плоскости виднелось углубление в виде круга.
Илар выскреб забившийся снег, приложил ладонь. Пальцы, одетые в перчатку, плохо ложились в углубление.
– Хотите таки образом открыть дверь?
– добродушно усмехнулся Ясон.
– Уже пробовали. Бесполезно.
– Да нет, просто примеряю, - ответил Илар совершенно искренне. Конечно же, глупо надеяться, что механизм двери сработает, после тысяч лет бездействия. Но тут ему пришла в голову идиотская мысль, которую он тут же высказал напарнику:
– А может, и сработает... если приложить ОБНАЖЕННУЮ руку.
– Хм!
– оторопел Ясон.
– Эта никому в голову не приходило... Надо будет сказать об этом профессору... Если он выслушает...
– Можно и без него попробовать, - предложил Илар и сделал движение, словно хотел снять перчатку.
– Вы с ума сошли!
– взвизгнул Ясон.
– Извините... Но это абсолютно безумная идея. Потеряете руку. Материал стен имеет температуру окружающей среды - минус 150, 170 градусов.
– А если быстро?
– Даже не думайте, - переполошился парень.
– Вы хоть и старший, но я не позволю... Ладонь примерзнет, не отдерете! Потом - полное обморожение... и сама обломится, как стекло. Подумать даже страшно!
– Ладно, я пошутил, - успокоил напарника Илар, хотя на самом деле мысль захватывала его все больше, превращаясь в идею-фикс. Теперь, наверняка, он только и будет думать об этом.
– В принципе, конечно, попробовать можно, - помолчав, сказал деловитый помощник.
– Только надо подготовиться. Приладим сюда тамбурочек надувной,
– Ладно, там видно будет, - сказал Илар, замечая, что помощник быстро охладевает к его идее, как охладевает все сущее здесь.
Они спустились с лестницы и прогулялись по округе. Местный пейзаж был все тот же. Камни, лед, снег из углекислоты. Ветер и холод. Илару показалось, или на самом деле, его слегка поколачивает дрожь. Неужто мороз проникает сквозь многослойную ткань скафандра и даже обогрев его не сдерживает? Да, ноги подмерзают. И руки. Не пора ли домой?
Задрав голову, он последний раз взглянул на башню. И высказал, наконец, свою мысль. Простенькую, но свою:
– Ясон! Знаешь, на что это похоже?
– На маяк?
– Нет. Эта штука похожа на член. Огромный такой половой член.
Глава 9
По вечерам собирались в кают-компании. Здесь отдыхали, в непринужденной обстановке обсуждались текущие проблемы, подводились итоги рабочего дня, планировались эксперименты. Зайти сюда имел право каждый, невзирая на должность и социальный статус. Это было единственным местом на станции, где все были равны. Этакий оазис демократии.
Но в данный момент здесь собрались одни ученые.
Археолог Хопкинс и физик Свенсен играли в шахматы.
Энтони Хопкинс в свитере цвета хаки с кожаными налокотниками, загорелый, усатый, с прямым взглядом серых глаз, благостно улыбался, не подозревал, что коварный швед готовит ему сокрушительный удар через два хода.
Юкос Свенсен, небольшой плотный человек с интеллигентным, очень добрым, можно даже сказать милым лицом. Но во взгляде его, вроде бы дружеском, ласковом, все-таки выражалось сознание своего превосходства. Потому Илар не спешил представиться как земляк, чтобы снискать его благосклонность.
Доктор истории и археологии, профессор Глокенхаммер о чем-то разговаривал с планетологом Ватару. Идо Ватару - японец, лицо отечное, как у сердечника - отвечая, долго тянул "Са-а"* [*междометие, выражающее раздумье при ответе (яп.)].
Глокенхаммера, очевидно, подобная манера говорить раздражала, он геморройно морщился, глядя в стакан с напитком, а может, напиток паршивый попался.
Войдя в помещение кают-компании, Илар смутился, не видя себе равных по статусу. Покраснев, он полез в книжный шкаф, да еще на верхние полки по приставной лестнице. "Боже мой, что я делаю!
– с жалостью к себе подумал старший техник-пилот.
– Ведь мне на этих полках ничего не надо".