Троянский кот
Шрифт:
– Отдать этому черту белокурую Лизу? – переспросил Франс. – Как же это?.. Ведь она…
– Купец хотел отказать предсказателю – и не смог. Он представил себе, что будет, если господин с черной повязкой, имеющий странную власть над морем и над кораблями, вернет «Габриэля Шторма» в порт. Это значит, что все его хитроумные расчеты пойдут прахом. Выругавшись, он позвал дочь и велел ей собираться. Но девушка, к счастью, была влюблена. Любовь спасла ее. Притворившись, что идет за своим ларчиком с кольцами и цепочками, она убежала из дома и поспешила к пристани. «Стелла Марис, спаси меня! – закричала она. – Я знаю, мой жених не погиб! Верни мне моего жениха Габриэля, чтобы он защитил меня!» И я пришла, я взяла ее за руку и отвела к Габриэлю. А господин с черной повязкой, поняв, что девушка ему не досталась, опалил купеческий дом огнем и уволок с собой жадного купца – лучше такая добыча, чем вообще никакой…
Боцман, слушал так, что забывал дышать.
– А теперь о твоих печальных делах. Корабль, не имеющий якоря, домой не придет, Франс, – сказала Стелла Марис. – Тут я ничем не могу помочь, таков закон. И у корабля, и у человека должен быть якорь, чтобы не стать игрушкой злых стихий. Не спрашивай меня, где твой корабль и что с ним. Как только якорь вернется, «Габриэль Шторм» поднимет паруса и возьмет курс на свой порт.
– Что я должен сделать? – тихо спросил боцман.
– Ты должен вернуть долг.
– Но у меня ни гроша… и где я сам сейчас – неведомо…
– Пять талеров ты заработаешь. Ты ведь работы не боишься. Но не это самое трудное. Ты должен, зажав в кулаке эти пять монет, искать и найти господина с черной повязкой. Когда найдешь – без лишних объяснений швырнешь ему эти деньги в лицо. Пусть видит, что ты презираешь и его происки, и свою слабость. И тогда он отдаст «Габриэлю Шторму» пропитый тобой якорь. Не бойся, это с ним уже случалось – достаточно увидеть отметины на его лице. А теперь подымайся и ступай.
– Куда? – спросил Франс.
– Добывать деньги. Но знай, куда бы ты ни направился – ты окажешься в своем городе. Твое время отныне – ночь, потому что днем господин с черной повязкой прячется. И куда бы ты ни пошел, когда погаснут фонари, окажешься здесь. Ибо есть пространство между жизнью и смертью для таких, как ты, и для тех, кто гораздо лучше тебя…
Боцман обвел взглядом побережье. Он увидел дюны, и хижину под соснами, и сарайчик, и распяленные на кустах сети, и старую лодку на берегу. А пока он разглядывал мир, в который поместила его Стелла Марис, она исчезла – и звать ее было уже бесполезно.
И вот он приходит, и слоняется по кабачкам, и, присев на корточки, заглядывает в низкие окна – не пьют ли матросы и не высматривает ли среди них простака его враг. А в кулаке у него зажаты заветные монеты. Но господин с черной повязкой никак не попадается ему, зато приходит заспанный фонарщик и идет вдоль узкой улицы, гася свои фонари. И Франс прячет пять талеров в карман до следующего вечера.
Но, когда он опять собирается на охоту за господином с черной повязкой, выясняется, что часть денег пропала – ведь в кармане большая дыра, а зашить ее нечем. Козий рог с иголками и моточками ниток Франс утратил в тот же вечер, когда пропил якорь. И он клянет себя, и ворчит, и идет добывать деньги.
Если непонятным образом лепешки смолы на палубе, которые собирались отскрести утром, за ночь пропали, или поправлены и понову прошиты марки на концах пеньковых тросов и переобтянуты бензеля на рангоуте, – знай, это работа Франса. Это он потрудился, чтобы опять собрать деньги и выкупить якорь. Он надеется на тебя – так не скупись, оставь ему несколько шиллингов или даже талер! Ведь однажды он встретит своего смертельного врага, и швырнет ему в лицо пять талеров, и взвоет господин с черной повязкой, чье лицо монеты прожгут насквозь!
Но если ты пожалеешь денег на то, чтобы спасти команду «Габриэля Шторма», – берегись! Запах жадности, которого человеческому носу не уловить, достигнет ноздрей господина с черной повязкой, и зловеще усмехнется этот господин, и поспешит, словно на зов, и однажды вечером сядет перед тобой в пивном погребке, улыбаясь, и заговорит, потворствуя твоему пьянству и заманивая в ловушку.
Оставь монету там, где потрудился боцман Франс, – и пусть спасутся матросы, и старый капитан, и помощник Габриэль, и его преданная невеста.
Богадельня строгого режима
– Вон, вон он, петух, – показал дядюшка Сарво на еле видную искорку в небе. – Когда идешь проливом, при начале заката сразу высматривай его и с ним сверяйся. Береговым огням веры нет – эти сукины дети как-то, помнится, плавучий маяк соорудили, так и таскали его вдоль берега. А церковь – дело надежное, куда она денется? И петух со шпиля не улетит. По нему всегда определяйся.
– Он весь целиком медный? – спросил маленький Ганс.
– Я думаю, из медных листов склепан. Если целиком – сколько бы он весил? Шпиль бы под ним подломился. Понял насчет петуха? Учись, пока я жив. Теперь иди, лови Вредителя. Чтобы до темноты сидел в клетке!
Сплетенная из прутьев собственноручно дядюшкой Сарво клетка стояла тут же, на палубе. Высотой она была старому боцману по пояс. Вредитель, здоровенный попугай, купленный на Кренхольме у очень сомнительных ребят, шедших с запада на потрепанном галиоте, как всегда, взлетел на рей и умащивался там на ночлег. Снять оттуда драчливую птицу можно было только при помощи мешка, внезапно и ловко на нее накинутого.
Флейт «Варау» возвращался с юга домой, в Аннерглим, с заходом в Герден. Впереди оставалось только одно недоразумение – две длинные мели. Первая начиналась там, откуда виден был маяк, установленный бароном Вентерном. Но с маяком случались недоразумения. Дурные люди гасили его огонь, зато зажигали свой, да так правильно выбирали место, что судно, считаясь с фальшивым маяком, как раз садилось брюхом на мель, тут-то и налетали на рыбацких лодках удалые молодцы с замазанными сажей лицами.