Троянский кот
Шрифт:
Потом, от Гердена до Аннерглима, идти было совсем просто – не теряя из виду берега. До осенних штормов оставалось еще месяца полтора, солнце грело, но не припекало, так что эту часть пути матросы считали самой приятной – тем более, что в Гердене брали свежую воду, зелень, овощи, свежее и копченое мясо вместо надоевшей солонины, и пять дней блаженствовали, как на райском облаке.
Для Ганса это было первое плаванье. Мальчишку отдала на флейт его мать, вдова капитана Сельтера. Она привела его, когда стояли в Виннидау, ожидая груза. Капитан Гросс был, видимо, предупрежден и принял Ганса без долгих разговоров. А команда побожилась, что никто его
Сельтера помнили и уважали. Владелец «Варау», арматор Эрнст Схуттен, был в каком-то давнем загадочном долгу перед Сельтером – то ли капитан его самого спас, то ли кого-то из родни. Экипаж понимал – если не вернуть такой долг сыну покойного, то прощай арматорская репутация.
– Придем в Герден – возьмем тебя в гости к старому Ансу Ансену, и к Фрицу Альтшулеру, и к Матти Унденсену, – пообещал дядюшка Сарво, когда Ганс притащил мешок с трепыхающимся и вопящим попугаем. – Это – настоящие морские ястребы. Вот пусть они тебя благословят на морское дело. Всякий раз, заходя в Герден, будешь их навещать. У нас на «Варау» так заведено – хоть кто-то к ним приходит, рассказывает новости, передает подарки. Я-то уже сам скоро к ним в кубрик переберусь. Вот только в Вердинген схожу, с сестрой и племянниками повидаюсь. А потом – все, на вечный прикол.
К ним подошел Георг Брюс, молодой помощник капитана.
– Ну что, дядюшка Сарво, завтра – к нашим старичкам? – спросил он.
– Сколько раз тебе повторять – на воде нет «завтра», а если есть – то с оглядкой на Стеллу Марис. Когда Стелла Марис доведет до гавани – вот так говори.
И боцман посмотрел на небо, словно оказывая этим уважение незримо парящей над волнами Стелле Марис, Звезде Морей, раскинувшей над охраняемым ею флейтом синее покрывало – того древнего синего цвета, который красильщикам не дается, хоть тресни.
– Когда Стелла Марис доведет до гавани, – послушно повторил Георг. И как не согласиться с человеком, который выучил тебя, совсем желторотого юнгу, вязать морские узлы за спиной?
В Гердене были три высоких колокольни, и с той, что ближе к берегу, прозванной «Длинной Мартой», обычно следили за побережьем и окоемом зоркие мальчишки. На рассвете они издали высмотрели и узнали «Варау». Когда флейт неторопливо приближался к гавани, навстречу уже вышли лодки с таможенниками и береговой охраной. Судно встало на рейд, капитан Гросс уладил все формальности, а на берегу уже ждали купцы, носильщики и сам Эрнст Схуттен.
После полудня Георг, дядюшка Сарво и маленький Ганс сошли на берег. Ганс все имущество оставил в кубрике, и ему доверили нести клетку с Вредителем. Полное имя попугая было «Утти-Вредитель-который-шкодит-под-палубой», но звать по имени Утти было опасно – бесенок, являвшийся в виде большой крысы с мохнатым, как у белки, хвостом, мог устроить пакость. Говорили, что раз в одиннадцать лет он находит себе любимчика и помогает ему, как умеет. Фриц Альтшулер рассказывал надежным людям, что, когда «Дева Гольда» затонула и матросы спасались вплавь, он видел Утти – тот плыл на пустом ящике и показывал дорогу к отмели; отмель была далеко от берега, но, если знать приметы, можно было выйти на сушу пешком, всего лишь по грудь в воде.
Попугай тоже был шкодлив, но на «Варау» решили, что для стариков в богадельне такой подарочек – в самый раз, пусть они там с Вредителем ссорятся и мирятся, лишь бы не скучали. Тем более, что старики уже как-то намекали – неплохо бы завести такое развлечение, а уж они найдут, чему птичку научить.
Шли
Дядюшка Сарво нес на плече скатку, в которой моряки часто таскают имущество. Он собирался оставить скатку в кабачке вдовы Менгден, с которой у него тридцать лет назад были какие-то причудливые отношения. А Георг взял с собой сундучок с подарками для всей семьи. Семья летом жила за городом, и он на пару часов оставил сундучок у той же вдовы. Она же, зная повадки дядюшки Сарво, быстро собрала корзину с провиантом – хорошо запеченной бужениной, мягкими булками, луковыми пирогами и прочей снедью, недоступной во время плаванья. Туда же старый боцман сунул две бутылки вина из своей скатки. Предполагалось, что всем этим он будет угощаться вместе со старыми товарищами.
– Теперь курс на богадельню, – сказал дядюшка Сарво. – Там нас уже заждались. Матти, поди, каждый день ходит к «Длинной Марте» узнавать новости.
Матросская богадельня была гордостью Гердена. Туда магистрат определял старых и не наживших семьи моряков. Обычно это были герденские жители, но случалось, что брали из Гольда, из Абенау, из Глейерфурта, если эти города оплачивали место. Опять же, арматоры пристраивали в богадельню своих людей, невзирая на происхождение. И те же арматоры строго следили за тем, чтобы стариков хорошо кормили, вовремя меняли простыни, при необходимости – звали к ним врачей. Всякий, кто нанимался, скажем, на судно к Схуттену, или к его троюродному брату Велле, или к их конкуренту Абелю Цумзее, мог быть уверен – помирать на старости лет от голода под забором не придется. Но не бывает ведра варенья без птичкиного подарка из поднебесья: в богадельне настрого было запрещено распитие хмельных напитков. За пьянство могли выгнать – и выгоняли. Слоняйся тогда по дорогам, ночуй в стогах, выкапывай на полях мерзлую репу и брюкву.
Еще выгоняли за воровство, если удавалось найти доказательства. И за злостное нарушение порядка. Богадельня просыпалась в шесть утра, в половине седьмого подавали завтрак, в полдень – обед, в четыре – простоквашу с хлебом, и в девять – ужин, а в постель следовало лечь в десять. Если опоздать раза два к столу – конечно, ничего не будет. Если опозданий накопится с десяток – смотритель, Карл Липрехт, отругает. Ругань не поможет – ступай, разгильдяй, искать ветра в поле! Но такой беды еще ни разу не случилось.
Богадельня занимала целый дом в том же квартале, что и «Длинная Марта». Это был квартал старинных каменных амбаров, и те из моряков, что покрепче, нанимались иногда дневными сторожами. Они знали всех, кто трудился при амбарах, и их все знали. Магистрат делал вид, будто не замечает этого крошечного противозаконного приработка.
Дом, где поселить моряков, купили у разорившегося купца Адельстрахта вместе с запасами постельного белья, кроватями и тюфяками. Только починили черепичную крышу и установили великолепный флюгер с вырезанным из жести трехмачтовым парусником – пусть все видят, что дом не простой.