Тройная игра афериста
Шрифт:
Я встал медленно, с трудом, по частям собирая непослушное тело. Я весь был, как одна большая, онемевшая нога. Надо же, отлежал тело. Добрался до выхода, выгдянул, щурясь. Совсем рядом с сараем дышало море. Оно было спокойное
и величественное. Направо и налево тянулся песчанный пляж, город, видимо, был сзади, его заслонял сарай.
Трудно ступая по песку я обогнул сарай и не увидел Ялты. Сзади были полоска песка и море.
Я был на острове. И вдобавок - совершенно один. Я так привык к своим телохранителям, что даже растерялся слегка, их не обнаружив.
В больную, чугуную голову ввернулся дрыньк звонка. Мерещется, подумал, было, я, но негромкий звонок телефона доносился явственно из сарая. Я повлек непослушное тело в сарай. Некоторое время стоял у входа, привыкая к полумраку,
а потом разглядел на куче сетей трубку радиотелефона. Она противно дребезжала и замолкать не собиралась. Я поднял ее.
• Верт, - сказала трубка голосом Филина, - как самочуствие?
• Мать вашу!
– ответил я лаконично.
• Сам виноват, - хохотнул Филин, - ьак всех достал, что решили сослать тебя на остров. Это вместо ШИЗО. А, если серьезно, то, сам понимаешь, не должен вор в законе перед толпой в таком виде рисоваться. Компроментируешь
наш клан.
• Ну, и долго ты намереваешься меня тут мариновать? У меня, кстати, горло пересохло. Ты что, никогда сам с похмела не мучался?
• Почему же? Приходилось. И я о тебе позаботился. Под сетями - все, что тебе сейчас может понадобиться. Ты пошарь, а я чуток позже перезвоню.
Я сунул телефон в карман и обследовал сети. Действительно, обнаружился большущий пакет с прекрасным содержимом. Вскоре на скатерке, растеленной на песке, передо мной красовалась разнообразная закуска и, даже, мороженное
в специальной коробке с сухим льдом. Там же были две бутылки с нарзаном, я вынул одну и она сразу запотела, и ликер с пивом (Филин запомнил мои похмельные пристрастия). Текилы не было, ясно, что Филин боялся продолжения
моего запоя.
Я залпом выпил ликер, запил нарзаном и разделся до трусов. В голове слегка прояснилось. Несмотря на позднюю осень солнце палило вовсю и вода была достаточно теплой. По крайней мере для человека, недавно прибывшего из Красноярского
края, где лужи утром покрывались глянцевым льдом, а на пороше в тайге красовались следы лесной живности. Я бахнул еще стакан ликера и с удовольствием окунулся в соленое море. Поплескавшись, подсел к закускам и отдал им должное.
Запой только начинался и я еще не испытывал обычного отвращения к еде. Но, продлись он несколько дней, и я не смогу есть даже символически.
Дринькул телефон. Я порылся в одежде, вытащил трубку.
• Вот, - добродушно хохотнул Филин на мое "але", - теперь твой голос обрел нечто человеческое. Давай, отходи. Сходняк завтра. От скуки, надеюсь, не умрешь. Там же под сетями рюкзак с вещами и книги, которые ты привез. Спальник
там же и всен необходимое, включая фонарь мощный. Аккумулятора хватит неа всю ночь, если будешь читать. Комаров тут нет, а москиты уже подохли. Так что отходи спокойно. Завтра пришлю за тобой катер. Ты, надеюсь, не в обиде?
• Ты старший, - сказал я уклончиво, - а, впрочем, мне и самому этот запой ни к чему.
• Может бабу прислать?
– спросил Филин.
• Да нет, не надо. Ты там сонников не догадался положить?
• Догадался. Пипольфена упаковка. В книжку вложена. И анальгин.Ну, давай, пока. Если что надо - звони 356 756 по сотовому.
Филин отключился, а я провел ревизию рюкзака. Спальник, невесомый, явно пуховой, надувная подушка, несколько книг из моего багажа, туалетные принадлежности, мощный фонарь, гарпунное ружье, маска, трубка и ласты - комплект
номер один для подводной охоты, нож, спички в полиэтиленовом пакете, мешочек с древесными углями: явный намек на жареную ломтиками рыбу, если я ее поймаю. Забота почти отеческая. Ай, да Филин!
Я разложил имущество и удержал свой оживший органон от желания жахнуть еще стакан ликера. В бутылке оставалось не так уж много и была она единственная. А похмелье еще вернется. Три бутылки пива его не снимут. Правда, на
крайний случай, если сильно крутить будет, оставался пипольфен.е просто сонник, но и легкий нейролептик. Уж кто - кто, а мы, зеки, в колесах толк понимаем. И Филин знал, что я сильными наркотиками никогда не пользовался,
но легкиие колеса, типа того же пипольфена или димедрола, принимал порой охотно, что б снять раздражение, плохое настроение. К ним привыкание наступает редко. Для выхода же с запоя - лучше не придкмаешь.
Я еще раз искупался, выпил пивка, доел бастурму, обильно намазав ломоть горчицей, и распечатал пачку мороженного. И тут Филин выказал знание моих пристрастий: мороженное было шоколадное с изюмом.
В какой-то мере я был доволен предстоящими сутками одиночества. После побега у меня редко выпадали свободные от дел дни. Следовало кое о чем подумать, и вообще, поразмыслить. Что ждет меня, чего я в жизни хочу добиться?
Быть или не быть? А, если быть, то - кем? Вернее - с кем?
От философствования меня отвлекло жужжание гигантской пчелы. Или шмеля. Фу, с
похмелья покойных вспоминать не стоит! Странно, Шмель считался моим корешом,а
жалости особой после его смерти я и не испытываю. Впрочем, Шмель всегда был
сам по себе.
Жужжание усилилось. Моторка явно направляласб к моему острову. Я быстро
собрал остатки похмельного пикника и слинял в сарай. Щели там были достаточно
большие и я воспольсовался ими вместо перескопа.
Лодка выросла, люди в ней явно занимались делами непотребными. Один, правда,
сидел на корме, рулил, ворочая рукоятку подвесного мотора. Второй же
скручивал руку особе женского пола. Особа была без купальника, ее незагорелые
груди ярко белели на фоне коричневого тела. Треугольник ниже пояса от меня, к
сожалению, заслоняли борта лодки.
Что ж, бесплатный стриптиз мне сейчас в самое время смотреть. Я налил себе