Трудная позиция
Шрифт:
Из штаба округа Забелин возвращался на пятый день уже в сумерках. Последние километры поезд шел почему-то медленно, чаще, чем нужно, останавливался: вероятно, ремонтировали путь на этом участке. А Забелину не терпелось поскорей добраться до училища, узнать, все ли там в порядке. Раньше такого беспокойства испытывать ему не приходилось. Прежде он был уверен, что командиры, преподаватели и он — их начальник едины во всех своих помыслах и устремлениях. Но что было, то прошло...
Солдат-шофер, пригнавший на вокзал для Забелина машину, спросил по привычке:
— Куда,
— Нет, нет, — сказал Забелин, — к управлению.
Было уже около семи вечера, однако начальник учебного отдела сидел еще в своем кабинете, и Забелин, не раздеваясь, зашел сразу к нему.
— Как оно тут, Акат Егизарович? — спросил Забелин. — Чепе за эти дни не было?
— Не беспокойтесь, товарищ генерал, все нормально, — доложил Аганесян.
— И у Крупенина тихо?
— Пока тихо. Сам он только волнуется. Один раз был, второй был. Двадцать минут, как ушел отсюда.
— Понятно. Что же вы ему сказали?
Аганесян вздохнул и развел руками.
— Что же я могу сказать? Приедет окружное начальство, покажем, посоветуемся. Посмотрим, какой разговор будет.
Забелин снял папаху, пригладил волосы и, откинув полы шинели, сел к столу.
— Значит, вы считаете, — сказал он, — что ничего из крупенинских предложений сейчас мы использовать не сможем?
— Только вот насчет ухода за техникой подумать можно, товарищ генерал. А больше пока ничего. Сами посудите. В прошлом году что мы там изменили в учебной программе? Сущую мелочь. А получили два строгих акта от инспекторов. Зачем же опять на скандал нарываться?
— Да, конечно, — согласился Забелин. — Инспектора бурю поднимут. Это уж точно. Тогда давайте вот как решим, — предложил он вдруг. — Пошлем-ка все в штаб округа. Напишем препроводительную, что так, мол, и так — представляем для квалифицированного изучения.
— Правильно, товарищ генерал, — живо отозвался Аганесян. — Разумно будет, хорошо будет.
— Ну вот и договорились. И Крупенину сообщите. Пусть не волнуется:
— Сообщу, товарищ генерал.
Уходя из кабинета, Забелин подумал о том, как хорошо, что пришла ему в голову такая неожиданная и удачная мысль: пусть там, в округе, разберутся. Меньше всяких споров и неприятностей будет.
Во дворе училища, недалеко от проходной, Забелина неожиданно догнал Осадчий. Полковник был где-то в дивизионах и теперь, как видно, торопился домой.
— Здравия желаю, Андрей Николаевич, — приветственно вскинул руку Осадчий. — С приездом вас.
— Спасибо, спасибо, — ответил Забелин и почему-то вспомнил, как после многих лет разлуки впервые встретился с полковником здесь, в училище, и как шел с ним к себе домой, все еще не веря неожиданной встрече... Была зима, вечер, только погода стояла тогда на редкость мягкая и падал теплый снежок, будто не в Зауралье, а на Полтавщине или под Черниговом, где служил Забелин когда-то солдатом.
— Ну, как самочувствие, Артемий Сергеевич? — дружески спросил Забелин.
— Ничего, — ответил тот. — Обычное.
— А как Александра Терентьевна?
— Бушует все в женсовете, — улыбнулся Осадчий. — И меня по вечерам прорабатывает за то, что редко в театр офицеры с женами ходят.
— Что верно, то верно, — согласился Забелин. — Я самый главный виновник, пожалуй.
— Вам скидку сделают на частые командировки. Кстати, что там в округе? Поучили, конечно, с достижениями познакомили?
— Да кое-что показали, — неторопливо ответил Забелин и стал рассказывать о поездке на полигон, о новых ракетах, которые произвели на всех внушительное впечатление.
— А что говорили о нашем училище? — спросил Осадчий. — Упреки серьезные были?
Начинать разговор об этом сейчас, на ходу, Забелину не очень-то хотелось. Он решил еще хорошенько поразмыслить над предложением командующего.
— К военному совету готовиться велено, — сдержанно ответил он, — мне и вам. Так что поясок подтягивайте.
— По какому же вопросу, интересно? — спросил Осадчий.
— Послушать хотят, как мы с молодыми курсантами работаем.
— Правильно. Очень даже!
Забелин посмотрел на своего спутника с подозрением:
— Не знаю, Артемий Сергеевич, хорошо или плохо, судить пока рано.
— Почему же рано? — возразил Осадчий. — Проблем-то, сами видите, сколько с первым курсом назрело. Одни крупенинские предложения внимания военного совета заслуживают. Только в учебном отделе у нас никак не поймут этого. Вы бы хоть поторопили их, Андрей Николаевич. Да и на педсовет вынести этот вопрос не мешало бы.
Забелин хотел сказать, что крупенинские предложения он решил отправить в штаб округа, но промолчал, подумав: «Сейчас об этом, пожалуй, не стоит, будет другое время». Сославшись на то, что спешит и к тому же устал с дороги, он прервал разговор и распрощался с Осадчим.
22
Винокуров и Красиков с капитаном Корзуном колдовали над макетом пусковой установки, который несколько дней назад доставили в лабораторию из мастерских училища. Вид установки был довольно внушительный. На ее направляющем устройстве лежал миниатюрный корпус ракеты с крыльями, рулями и другими необходимыми деталями. Корпус этот инженеры покрыли никелем, а капитан Корзун установил в нем электрический, моторчик, чтобы имитировать взлет настоящей зенитной ракеты.
В лабораторию торопливым шагом вошел лейтенант Беленький, вскинув руку к головному убору, спросил:
— Разрешите узнать, товарищ капитан, когда освободятся наши курсанты?
— Минут через пятнадцать — двадцать, — привычно поправив очки, ответил Корзун. — Мы уже заканчиваем.
— Двадцать минут — это терпимо, — сказал Беленький. — Только, пожалуйста, не больше. И если можно, товарищ, капитан, дайте мне последние оценки по электротехнике. Итоги подводим.
— Можно, конечно. — Корзун вытер руки, подсказал своим помощникам, что нужно еще сделать в ракете, и пригласил Беленького пройти в преподавательскую. Перед уходом лейтенант строго предупредил курсантов: