Трудная жизнь
Шрифт:
– Ты уже решил, – спросил он в конце концов, – что будешь делать дальше?
– Нет, за исключением того, что собираюсь бросить школу.
– Правильно.
– Что касается средств для жизни, полагаю, что пятьсот фунтов дадут мне возможность думать над этим вопросом по меньшей мере два года, если я не определюсь раньше.
– Почему бы тебе не приехать ко мне и не поработать
– Да, я думал над этим. Но меня одолевает ужасное предчувствие, что рано или поздно полиция наложит свою лапу на это заведение.
– Чушь!
– Не знаю. Чувствую только, что лед под тобой очень тонок.
– Я не сделал еще ни одного неверного шага. Ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы принять участие в новом автомобильном бизнесе? Это очень многообещающая вещь.
– Нет, я никогда об этом серьезно не думал. Тут потребуется настоящий капитал. Кроме того, я ничего не понимаю в машинах. После всего того, чему эти проклятые святые братья учили меня, я ничего не знаю ни о чем.
– То же самое я могу сказать и о себе. Единственный способ что-нибудь узнать – это учиться самостоятельно.
– Наверное, так оно и есть.
– Скажи мне одну вещь, – спросил брат довольно задумчиво, – как тебе Анни и как ты с ней ладишь?
– С Анни все в порядке, – ответил я. – Она постепенно оправляется после этого ужасного случая в Риме. Я думаю, она благодарна тебе за все, что ты сделал, хотя и не говорит об этом. Знаешь что? Было бы неплохо, если бы ты преподнес ей фунтов сто на ведение хозяйства, до тех пор пока дела с наследством не утрясутся.
– Да, это отличная идея. Я вышлю чек из Лондона и напишу ей теплое письмо.
– Спасибо.
– Скажи-ка мне: как она ухаживает за тобой? Все в порядке?
– Просто замечательно.
– Кормежка, стирка, носки и все такое?
– Конечно. Я живу как лорд. Завтрак в постель, если пожелаю.
– Отлично. Как лорд, надо же! Я должен поторапливаться, если хочу успеть на пароход. Я очень рад, что Анни оказалась такой. У этой девушки доброе сердце.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я несколько озадаченно. – Разве она не присматривала за хозяйством всю свою жизнь? Бедная миссис Кротти, когда была жива, и пальцем не пошевельнула. Она почти все время болела и в конце концов упокоилась в бозе, а мистер Коллопи был сущим наказанием. Он вечно спрашивал, есть ли крахмал в его пище, независимо от того, что ему подавали. Он с подозрением относился даже к воде в кране.
– О, да. Но в конце концов он заплатил по счетам. Я рад тому, как щедро он позаботился о ней в своем завещании.
– И я тоже.
– Да, в самом деле. Послушай, мы можем пропустить по последнему стаканчику перед дорогой. Пэдди, два виски!
– Да, сэр!
Он принес две порции напитка глубокого янтарного цвета и поставил перед нами.
– Ты знаешь, – сказал брат, – приличный дом и три сотни фунтов в год пожизненно – это не шутка. Видит Бог, не шутка.
Он осторожно долил воды в свой виски.
– Анни – трудолюбивая, хорошо сложенная, скромная девушка. Такие на дороге не валяются. В Лондоне таких порядочных вряд ли встретишь. Там почти все – проститутки.
– Возможно, ты просто встречался не с теми людьми.
– О, не беспокойся, я видел достаточно много всяких. Порядочные люди везде редкость. Я хмыкнул.
– А обеспеченные порядочные люди еще большая редкость.
– Иногда порядочные люди принимали правильные дозы Тяжелой Воды.
Брат проигнорировал мой выпад и поднял свой стакан.
– По моему мнению, – сказал он торжественно, – половина битвы уже выиграна, если ты всерьез решил взяться за дело. Скажи мне честно: ты когда-нибудь испытывал влечение к Анни?
– Что?..
Он поднес стакан с виски к губам и осушил его одним мощным глотком. Потом сильно хлопнул меня по плечу:
– Подумай об этом!
Хлопок двери подсказал мне, что он ушел. Ошеломленный, я поднял свой стакан и, не отдавая себе отчета, в точности повторил то, что только что сделал мой брат, – осушил стакан одним глотком. Затем быстро пошел – хотя и не побежал – в уборную. Рвота поднималась к моему горлу могучей приливной волной.