Трудные дети
Шрифт:
— Саш?..
— Что?
Он ко мне близко подошел, опустился на корточки и руками скользнул мне под поясницу. Я попыталась встать, но Андрей не позволил.
— Чего тебе?
– настойчиво повторила, стараясь не обращать внимания на его прикосновения.
Парень стремительно склонил голову и больно поцеловал, укусив за язык. Я со всей дури залепила ему подзатыльник и отпихнула от себя. Андрей некрасиво приземлился прямо на задницу, ошарашенно потирая горевший затылок и щеку.
— Ты че?
— Это ты че!
— Я думал…
— Плохо
– Я не хочу пока ничего и никого, понимаешь? И я не хотела тебя бить. Прости.
Улыбнулась извиняюще, дождалась, пока выражение его лица смягчиться, и снова легла на диван. По сути, Андрея я не интересовала, так как оказалась скучна для него. У него же были куда более интересные развлечения - травка, водка и доступные сговорчивые девочки. Мой образ в его глазах потускнел.
Иногда, оставаясь в одиночестве, я рассматривала выключенный телефон и сим-карту и испытывала острое желание его включить. Не исключено, что стоит мне только нажать на красную кнопку, как трубка с силой завибрирует в моих руках, высвечивая сотни неотвеченных звонков и один входящий. Я как на канате балансировала, если честно. Прошла неделя, меня никто не трогал, не искал…и образ Марата перестал восприниматься так болезненно и остро. Не то чтобы забывался, просто время его слегка запорошило. Чем дальше я становилась от Марата, тем свободнее и спокойнее себя ощущала. Мне это нравилось.
Но забыть…наверное, нельзя забыть человека, который дал тебе жизнь. Пошлость скажу, но лично мне жизнь дали не мать с отцом, которых я никогда не видела, и не акушерки, наградившие нелепым именем, а именно Марат. Даже в этом он всех сделал.
Но постепенно я забывала, и начала по-настоящему выздоравливать. Ходила в музеи, в кино, посещала местные достопримечательности, ездила по городу, правда, оплачивал мои удовольствия Андрей, пусть и не знал об этом. Мысленно я говорила ему спасибо. Время отдыха подходило к концу. Надо было решать, как жить дальше.
Я не сомневалась, что Марат меня просто так не отпустит. Возможно, он сжалился и дал мне передышку, но снять замок с клетки…нет. Надо было предпринимать что-то, и почему-то работа мысли вдали от чечена поразительно активизировалась, перейдя в режим нон-стоп. Я перебирала варианты, пересчитывала имевшуюся наличность и даже посетила ломбард, узнав примерную стоимость украшений. Всерьез задумывала купить документы и уехать заграницу. В Америку. Она большая и далеко, английский я знаю. И я была на сто процентов уверена, что у меня все наладиться. Стоит только оказаться подальше от чечена. Как можно дальше.
Были еще несколько вариантов, связанные, в главную очередь, с мужчинами, которых я узнала за прошедший год. Нужно было найти такого, который был бы сильнее и влиятельнее Марата, хотя и это рискованно. Все равно что дразнить разъяренного и пышущего жаром быка, помахивая у него перед
Периодически в памяти всплывал Слава, но сразу же отбрасывался. Залмаев наверняка все так сделал, чтобы этот мужчина и не поглядел в мою сторону. Хотя Слава стал бы легким и безболезненным решением моих проблем. Иногда я думала, что при личном разговоре могла бы ему что-то объяснить, в чем-то убедить, но он, скорее, меня по стенке размажет и слушать не будет.
К сожалению или счастью мои мысли материализовались. В историческом центре Питера я чисто случайно заметила Славу, выходившего из машины вместе с неизменной охраной. Мужчина зябко передернул плечами, с долей брезгливости огляделся по сторонам, обозревая не слишком чистую улицу, и поднял воротник, скрываясь от моросящего дождя.
— Слава!
– окликнула я и сделала несколько шагов к нему. Охрана тут же преградила мне дорогу.
– Подожди.
Он нахмурился, но практически сразу меня узнал. Выражение легкого удивления сменилось на холодную ярость. Мишка мишкой, но и медведя не стоит злить.
— Что?
— Я могу с тобой поговорить?
– сглотнула и робко поглядела ему в лицо.
– Если ты не занят.
— Я занят, - отрезал он.
— Это не займет много времени, Слава.
— Вячеслав Семенович, - будь я более восприимчивой, околела бы от холода его тона.
— Вячеслав Семенович, - послушно повторила и поднялась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть грузного и недовольного мужчину.
– Пожалуйста. Мне только поговорить.
Поколебавшись, он коротко кивнул своим ребятам, и те отошли в сторону, пропуская меня вперед. Не глядя на меня, он зашел в ресторан. Я засеменила следом, выглядя более чем жалко в обычных черных джинсах, черных ботинках на шнуровке и с тряпочным рюкзаком на плечах. Не чета той девушке, которую он имел честь лицезреть.
Разговор долго не клеился, а Слава не делал никаких попыток мне помочь. Он молча заказывал себе - только себе!
– обед, говорил по телефону и изредка демонстративно поглядывал на часы, не слишком тонко намекая на то, что мне пора. Я умела притворяться и по возможности даже просить прощение, но только не совсем представляла, за что именно. На ум ничего не приходило.
— Ты…вы, - с извиняющей улыбкой исправилась и продолжила: - Не нужно вам было приходить тогда к Марату. Я бы сама все рассказала.
Он непочтительно фыркнул.
— Нужна ты мне! Я вообще поражаюсь твоей наглости, девочка. И самомнению, кстати, тоже. С чего ты вообще взяла, что меня интересуешь? Мне стоит пальцами щелкнуть, и твоя голова мне на блюде подана будет. Понимаешь?
— Понимаю. Позволь объяснить. Я…не хотела тебе врать, поверь.
Слава закатил глаза и убрал локти со стола, освобождая место для блюд, которые принес подошедший официант. Я вцепилась в салфетку.
— Просто выслушай, пожалуйста, - его равнодушное пожатие плеч я посчитала призывом к действию.