Трудные дети
Шрифт:
— Ты молчалива.
— Ем.
— Раньше тебя это не останавливало, радость моя, - уголком губ улыбнулся Марат, давая понять, что наспех придуманную отмазку оценил, но ни капли в нее не поверил.
– По правде, тебя никогда ничего не останавливало.
— Подай соль, пожалуйста, - дождалась солонку, и, выдержав внушительную паузу, словно не слышала немого вопроса, ответила: - Суть в том, что мне все равно, где ты, с кем ты и что с тобой. Без разницы. Для особо торжественных случаев у тебя есть жена, для не особо торжественных…ммм…Ты всегда отличался находчивостью, Залмаев, и я могу на что угодно поспорить, что у тебя
Марат нервно скомкал салфетку, зажав ее в могучем кулаке, и хрустнул костяшками пальцев. Я лишь вопросительно приподняла бровь. Без насмешки, без радости от того, что облапошила и сделала больно. В моих руках оказалось сильное оружие, потрясающе действенное, и выпускать его…Не-е-е-т. Я не настолько глупа.
— Залмаев? Раньше ты меня по-другому называла, - наконец, произнес он хоть что-то в попытке заполнить гнетущую паузу.
— Если хочешь, могу называть тебя богом и повелителем, но суть не поменяется.
Аккуратно промокнула губы и откинулась на спинку стула, чувствуя себя наевшейся до отвала. Сразу же разморило и потянуло в сон. Не удержавшись, я зевнула и кулачком потерла слипавшиеся глаза.
— Чего ты хочешь, Саш?
– положив локти на стол, Марат изучающе прищурился, стараясь заглянуть как можно глубже и понять, что у меня на уме. Вернее, какова моя конечная цель, которую я, безусловно, поставила. Этого скрыть не получилось.
– Только не говори, что тебе плевать и все равно. Тебе не все равно, хорошая моя. Ты чего-то добиваешься, и я силюсь понять, чего.
— Чтобы ты отстал от меня.
— По мелочам ты размениваться не любишь, - гортанно хохотнул мужчина.
– Впрочем, как и я сам. Такая цель слишком незначительна. Я спрашиваю в общем. Глобально, так сказать. Чего ты пытаешься добиться?
— Того, что никогда не получу от тебя.
— Я могу дать тебе все.
Лукаво прищурившись, я покачала головой.
— Э-э, нет, ласточка моя, не можешь. Я точно знаю. Поэтому не вижу смысла говорить тебе о том, что я хочу. Но я знаю еще кое-что - другой мужчина меня с лихвой удовлетворит.
Несчастная салфетка полетела на пол.
— Я тебя никуда не отпущу, ласточка моя, - передразнил Марат, напрягаясь от сдерживаемой, стремительно нахлынувшей ярости от одной только мысли о моей измене и другом мужчине. Какой восприимчивый, однако. Впрочем, как всегда.
– Из-под земли достану, но найду.
Я звонко рассмеялась, привлекая внимание редких, но богатых посетителей ресторана.
— Никогда не замечала в тебе тяги к некрофилии, хороший мой, - грациозно поднялась, обошла круглый стол, склонилась над неподвижным, пытающимся справиться со злостью мужчиной, и мягко поцеловала его в щеку. Выпрямилась и сразу же холодно улыбнулась.
– Поехали, Залмаев, у меня пара. А у тебя - важная встреча. Время не ждет.
Мне не нужно было открытое столкновение, хотя бы потому, что Марат по-прежнему сильнее, и я его не переиграю. Если я буду в открытую дразнить его или Оксану, то снова окажусь избитой. Или на грани нервного срыва, чего совершенно не хочется. Но что мне мешает их подзуживать по отдельности? С Маратом получалось вполне неплохо - нащупав слабое место, я нежно и аккуратно его штурмовала и колола, с Ксюшей же…Что ж, я твердо решила сделать так, чтобы оба пожалели о том, что притащили меня в дом розовой мечты. В конце концов, мне восемнадцать лет, можно сказать, что я трудный подросток после нервного срыва. И разве мне не полагается дух бунтарства и неповиновения? То, что мне чуждо вести себя безрассудно, еще не означает, что я не могу себя так вести. Хотели - получите и распишитесь. Теперь без обид.
Я дразнила и действовала на нервы. Не словами - действиями. До вечера пропадала в универе, на удивление сильно сблизилась с сокурсниками, втянулась в их компанию и чувствовала себя в ней вполне органично и расслабленно. Вся эта “золотая молодежь” оказалась на удивление простой, настолько, насколько могут быть простыми дети без царя в голове, наделенные властью, деньгами и возможностями. Они очень жестоки были, по-детски эгоистичны и легко управляемы, и ничто из этих факторов не являлось для меня проблемой. Я умнее их всех, следовательно, с легкостью могу манипулировать, плюс еще играет роль тот факт, что меня принимают за “свою”, что, безусловно, играет только на руку.
Но бегать с ними на тусовки, в клубы и напиваться в стельку - впрочем, как и ширяться - я не планировала. Пока. Все еще впереди, а действовать приходилось постепенно.
После учебы меня привозили домой, где, как счастливая семья с картины королевской мечты, милые и неимоверно сюсюкающие Марат и Оксана ужинали, переговаривались друг с другом, Ксюша что-то с восторгом и нескрываемой радостью рассказывала мужу, который внимательно ее слушал, но особенно загорался, когда она начала делиться мыслями о ребенке. Их совместном ребенке. Это все было до тошноты противно, так что действительно хотелось блевать от сладости и приторности, и я старалась как можно быстрее свалить в выделенную для меня комнату, и сразу же, стоило оказаться в спасительных четырех стенах, резко щелкала замков, закрывая его до предела.
Я не думала, что все окажется настолько…трудно и больно. В конце концов, я сильная, я точно знаю, что хочу от жизни, а гадкая семейная идиллия, в которой мне нет места и от которой буквально воротит - не предел моих мечтаний. Далеко не предел. Только вот, пусть я все прекрасно понимаю, все равно сердце бьется где-то в горле, как заведенное, мешая вздохнуть полной грудью. С каждым разом, после созерцания подобных сцен, выносить их оказывалось все сложнее. И требовалось время, много времени, чтобы утихомирить расшатанные нервы, чтобы снова натянуть маску презрительной вежливости, с которой я, наверное, почти срослась. Но я всегда - всегда!
– находила в себе силы улыбнуться себе в зеркале, с удовлетворением подмечая признаки выздоровления (так сказать, налицо), высоко поднять голову и отпереть дверь.
— Как в университете?
– ободренная негласной поддержкой рядом сидящего мужа, решилась спросить Оксана.
– Все хорошо?
Глупый вопрос.
— Конечно. Как иначе?
– я поставила тарелку с ужином в микроволновку, чтобы подогреть, и взяла из подставки нож и вилку.
– Ксюш, у нас нет подноса?
— Зачем? Посиди с нами. Ты совсем не мешаешь, - заверила девушка, но послушно засуетилась на просторной кухне в поисках нужной мне вещи.
– Правда, Саш.
— Откуда у тебя вообще такая дурная привычка появилась - есть в комнате?
– недовольно поддакнул Марат, правда, не стараясь довести все до конфликта.