Трудные дети

Молчанова Людмила

Но он не только внешне изменился. Теперь уже окончательно исчезло то, что оставалось от его воспитания. Не было больше мучительной двойственности и стыда за свои поступки. И та капля ранимости, что, возможно, была в нем полгода назад окончательно испарилась, не оставив и следа.

Антон меня заметил, выпрямился, так и не донеся вилку ко рту, и недовольно нахмурился. Он пытался не смотреть на меня, не привлекать внимание, но Илона цепко за держалась за него и его время, поэтому, конечно же, красноречивые взгляды заметила, а рассмотрев ту, на которую они были направлены, расстроилась и разозлилась. Уже то, что я моложе, заставляло ее нервничать и сходить с ума от ревности.

Делать вид, что мы с ним не знакомы, стало просто-напросто глупо, поэтому я все-таки решила подойти.

— Ань, я сейчас, - предупредила сокурсницу, тронув ту за плечо. Она вздрогнула, оторвалась от изучения меню и вопросительно на меня уставилась. Пришлось повторить.
– Мне надо отойти. Я быстро.

— Угу, давай, - и она снова уткнулась в прейскурант.

— Здравствуйте, - через минуту я с ослепительной улыбкой стояла у их столика и изо всех сил делала вид, что не замечаю неприязненных взглядов, метающих молнии.
– Привет, Антон. А вы, должно быть, Илона?

— Да, - она без особой радости кивнула и поджала сильно накрашенные блеском губы. Зря. Так у нее морщинки появляются.

Также улыбаясь, я с явной восторженностью, удивившей женщину, воскликнула:

— Как я рада с вами познакомиться! Антон столько о вас рассказывал!

— Вы ему кто?

— Жили рядом. Антон, твоя девушка даже красивее, чем ты ее описывал.

Антон кисло улыбнулся и промолчал.

Двадцать минут я лила мед поэзии в милые ушки. Расхваливала все, начиная с туфель и заканчивая прической, восторгалась ее стилем и раз десять в разной интерпретации повторила, какая же они с Антоном красивая пара. И да, я безусловно рада наконец-то встретиться с женщиной, о которой мой друг столько рассказывал. Мое обаяние работало на полную мощность, и к концу монолога, наверное, сам Антон поверил в то, что они красивая пара и замечательно смотрятся. Илона окончательно оттаяла, расслабилась и приняла меня за милую и безобидную дурочку. Еще бы, я с такой идиотской и широкой улыбкой сыпала комплиментами, что представлять опасности просто не могла.

— Приятно было познакомиться, - в конце добавила я и жестом попросила подождать маячившую Аньку, которая не знала, куда деваться от безделья. Очевидно, меню она вдоль и поперек изучила.

Женщина пожала мне руку, и золотой браслет ярко блеснул на солнце.

— Мне тоже.

Антон был готов на смертоубийство, о чем красноречиво свидетельствовали горящие обещанием глаза, но я сделала вид, что ничего не заметила. И ушла.

Он позвонил через три дня, поздно вечером, когда я готовилась ко сну.

— Алло.

— И что это был за концерт по заявкам?
– его голос сочился ядом и издевкой.

— Тебе не понравилось? Предпочитаешь скандал?
– в тон ему ответила я.
– Ты спасибо сказать мне должен.

— За что?!

— За то, что не лишился всего в один миг. Не считай ее дурой, Тош, по ней видно, что она не такая. И все твои взгляды она видела. Успокойся, - примирительно продолжила я и понизила голос, чтобы бабка ничего не услышала.
– Больше этого не повторится. У меня нет желания общаться с твоей…девушкой.

— Все такая же язва.

— Приятней слышать, когда ты смеешься, а не когда рычишь.

— Саш…

— Прости, мне пора. Завтра рано вставать.

Я повесила трубку и выключила звук. Антон позвонил на следующий день. И на следующий. И еще через день. Но встречаться с ним я не хотела и держала парня на коротком поводке. Держа дистанцию, я привязывала Антона ближе и ближе.

Он приезжал за мной в институт. На дорогой машине, в костюме и с кучей денег, которую постоянно мне демонстрировал. Он покупал мне цветы. И даже конфеты. И все чаще он говорил, что рядом со мной дышит.

— Я уже не могу там с ней, - признавался Антон и клал голову мне на колени.
– Она как удавкой стягивает.

— Не кирпичи разгружаешь, Тош, - смеялась я в ответ и гладила его по растрепанной голове.
– Твое дело нехитрое.

— Все-таки ты язва.

— Я знаю. И ты знаешь. В чем проблема?

— В том, что я чувствую, что скоро сорвусь, - он не шутил, говорил серьезно и почти со страхом.
– Я смотрю на нее, как она улыбается, в любви признается, как красится, и мне хочется ей шею свернуть.

— Ты на женщин же руку не поднимаешь.

— Что мне делать, Саш?

— Сделай так, чтобы она сама тебя бросила.

— Поругаться?

— Ты хочешь лишиться того, что заработал потом и…кое-чем другим?
– он рыпнулся, но я удержала его за плечо и заставила лечь обратно.
– Уймись. Знаешь ведь, что я шучу.

— Мне не нравятся твои шутки, - кипел от ярости Антон.

— Твои проблемы. Но мы не об этом. Заставь ее разлюбить себя, вот и все.

— Как? Она со своей любовью у меня уже вот здесь сидит!
– ребром ладони ударил себя по горлу.
– Тошнит аж.

Как она его допекла, однако.

— Очень просто. Найди ей лучше. Найди ей такого мужчину, что даст ей то, чего не можешь или не хочешь давать ты. Поспрашивай своих друзей, из бывших, наверняка многие уже не танцуют, но деньги ведь всем нужны. А отношения с Илоной не порти.

Вышло так, как я и говорила. Через три месяца Антон был свободен, относительно богат и успешен, а главное, открыл собственное дело, о котором давно мечтал.

У меня же произошла встреча с прошлым, которое стало моим настоящим.

Глава 56.

”Он мог делать с ней буквально все, что хотел,

он совершал насилие над ней — как физическое, так и духовное.

Поцелуями и побоями он заставлял ее приобщаться к новой морали,

суть которой: все дозволено”.

Магда Шнайдер

Своим вторым и самым важным знакомством с Романом я была обязана Элеоноре Авраамовне. Нет, она не знала ни его, ни его родителей, но старуха имела доступ к квинтэссенции богатой интеллигенции, к которой, у меня не возникало и тени сомнения, принадлежал мой будущий муж. Я всегда говорила, что в нем чувствуется порода.