Трудные дети
Шрифт:
— На природе всегда так.
К тому времени, когда мясо полностью приготовилось, деревянная беседка освободилась и все люди поспешили войти в дом. Мы же остались на улице, Роман включил фонари, а я накрыла на стол, действительно проголодавшись к тому моменту. Мы разговаривали и шутили, только теперь напряженность и едва ли не опаска - со стороны Романа, разумеется, - полностью испарились, оставив дружеский настрой с едва заметной ноткой ожидания чего-то большего. Я смеялась, смотрела в его голубые глаза и понимающе кивала на его рассказы,
После такого фокуса Антон сразу же оказался у моих ног, и во взгляде мужчины смешивались такие желанные для меня эмоции - восхищение и вожделение. Это была безоговорочная победа. Но с Ромой было все по-другому. Все выходные я посвятила ему, погрузилась в него и его душу, как делала в своей прошлой жизни, только тогда - по-настоящему, а сейчас - понарошку. Этого хватало для других, я очаровала абсолютно всех гостей, при этом почти с ними не общаясь. Но не Рому. В его глазах - лишь восхищение. Неприкрытое, стопроцентное, потрясающе лестное, но…восхищение. Этого было мало.
И ладно бы он отвергал меня, или у него была бы девушка. Ни то, ни другое не подтвердилось. Более того, Роман вел себя как влюбленные мужчина, обходительный, чуткий, всячески ухаживал, подавал руку, чтобы помочь сойти с крыльца. Он даже купил мне цветы в ближайшем городке, в который он и его друзья ездили за продуктами. Но ни капли желания, на которое я привыкла опираться. В то время как будто почву из-под ног выбили. Мне была нужна помощь.
— Алис, солнце, скажи, а телефон тут есть?
– доброжелательно кивнула подруге и присела рядом с ней на диван.
– Мне бы позвонить.
— Мобильный только. У тебя разве нет?
– удивилась Алиса.
— Есть. Разряжен только, а зарядку я забыла.
— Возьми мой, - она потеряла ко мне интерес и уткнулась в толстенный глянцевый журнал, один из сонма многих, что были раскиданы по всему дому.
– Он в моей комнате на комоде. Найдешь?
— Да-да. Спасибо.
— Не за что, Аль.
— А Рома не приехал еще?
— Должны через час вернуться.
Отлично.
Многие к обеду воскресенья уже разъехались по домам, осталось меньше половины, поэтому никто не мешал. Заперев за собой дверь, я взяла аккуратную и миниатюрную ракушку приятельницы, расписанную лаком для ногтей, прошла в смежную ванную и еще раз закрыла дверь. Элеонора Авраамовна ответила сразу.
— Я на аппарате, - ленивый и старческий дребезжащий голос был усладой для моих ушей.
— Как я рада вас слышать!
— Ах, это ты, - протянула она с разочарованием и шумно вздохнула.
– Чего тебе?
— У меня ЧС.
— Все равно нечего делать…Валяй уж.
Последующие десять минут старуха на удивление внимательно слушала мои жалобы и разглагольствования, а также описания наших выходных. И Рому она вспомнила сразу, стоило мне сказать, что он был тем самым врачом-блондинчиком.
— Я такие попки не забываю, - мотивировала она.
– Даже в возрасте. Мой склероз касается исключительно неприятных вещей.
— И что мне делать?
– сложив руки на коленях, я повесила голову и пригорюнилась.
– Не выходит ничего.
— Что значит “ничего”?
— Он меня не хочет. Как женщину. Понимаете?
— Ну и что? Он же тобой восхищается?
— И что?
— Тебе мало?
— Я за него замуж хочу.
— Вот даже как, - тихо хмыкнула старушка.
– Он же тебя не хочет.
— Научите меня, чтобы он захотел.
— Дай ему то, что он не сможет получить от других.
— Вы издеваетесь?! Я и так уже как кошка лащусь к нему. Только что в рот не заглядываю.
— Значит, это не то, что ему нужно, - меланхолично пропела бабулька. Послышался щелчок зажигалки.
– Ты упираешь на физическое влечение, милочка, а для него твой муж, как ты выразилась, слишком тонок и благороден. Хочешь совет? Позвони своему танцору, вот он тебя будет глазами раздевать, а этот мальчик другой.
— Ну и что, что другой? Мне не нужен Антон, мне нужен Рома!
— А зачем?
— Потому что он лучше.
— Даю последний совет и кладу трубку, - ей со мной надоело пререкаться, и она начала повышать голос.
– Он тебе не подойдет, потому что у вас темпераменты разные. И будут такими всегда. Этот Роман будет тебя любить, обожествлять и всячески обожать, но если ты хочешь, чтобы он захотел тебя как женщину…такого не будет. У меня второй муж был, как этот твой Рома…Одно название муж. Хороший человек, милый, понимающий, даром что немец, но только через два года он мне настолько опротивел, что я из чужих постелей не вылезала. Слишком хороший и слишком милый. Оставь мальчика, милочка.
— Нет. Спасибо вам за совет, но нет. Не волнуйтесь, на свадьбу я вас все равно позову.
— Баран упрямый…
— Всего доброго.
Разговор с ней мало что дал, хотя что-то все-таки дал. По крайней мере, стало понятно, что стратегию с Герлингером придется менять. Манящая чувственность, с какой я уже успела срастись и даже полюбить, не приносила плодов. И для него мне пришлось стать другой - настоящей принцессой, романтичным ангелом из сказки. Такой маски мне еще не доводилось надевать.
К вечеру домой засобирались все. У кого работа, у кого учеба, кто-то просто рвался в город, но оставаться никто не желал. Алиса с компанией ехали в одной машине, еще четверо друзей - в другой, и только Рома возвращался один, но просить и навязываться к нему было нельзя. Пришлось сымпровизировать.
Лестница в дачном домике приятельницы была винтовой и крутой, так что спускаться нужно было очень аккуратно. И какая же неприятность, когда я чисто случайно на предпоследней ступеньке оступилась и - о, ужас!
– подвернула лодыжку. Сдавленно охнув, я оказалась на полу и схватилась за ногу, застонав от боли. На этот звук прибежал мой доктор.