Трудные дети
Шрифт:
— Очень приятно, - скромно потупилась и приветственно кивнула его родителям.
— Вас так и зовут - Аля?
– с неприязнью скривив губы, нелюбезно уточнила женщина.
— Меня зовут Александра, но для семьи - просто Аля.
Она задохнулась от моей наглости и замолчала. Без каких-либо препятствий мы прошли в гостиную. Я была одета в наглухо закрытое платье, но под испепеляющим взглядом будущей свекрови чувствовала себя почти голой. Возможно, будь я другой, то смутилась бы и все испортила, но моя выдержка не дала ударить в грязь лицом. Я вежливо и корректно отвечала на заполненные интересом и любопытством вопросы Льва Ивановича и прохладно - на нашпигованные ядом и сарказмом короткие реплики Натальи Дмитриевны.
Рома враждебного отношения матери не замечал, свекор - не вмешивался, так что мне приходилось отдуваться самой. Видя, как мой жених боготворит свою мать, я не могла идти на открытое столкновение, и женщина это, безусловно, понимала, чем без зазрения совести пользовалась.
— Откуда вы приехали, Александра?
– она особой интонацией выделила мое имя, непрозрачно намекая на разговор в прихожей.
– Вы ведь явно не из Москвы.
— Из Липецка, - с недрогнувшим лицом ответила я.
– Приехала шесть лет назад. Так что теперь я почти самая что ни на есть москвичка. Насколько я помню, чтобы получить гражданство другой страны, нужно прожить на одном месте пять лет. Не думаю, что для столицы существуют какие-то отдельные требования.
— До москвички вам явно далеко.
— Не дальше, чем вам, - любезно улыбнулась и аккуратно прожевала кусок белого мяса.
– Рома рассказывал, что вы долгое время жили на Камчатке. И переехали сюда около семи лет назад. Я правильно говорю, Ром?
Он отпил немного вина и согласно кивнул.
— Ну да. Лет семь-восемь назад.
— Вот видите. Можно сказать, мигрировали почти в одно время.
Холеная пухлая рука до побелевших пальцев сжалась на ножке хрустального бокала. Лицо разрезало псевдо понимающей улыбкой.
В таком ключе и продолжился злополучный, долгий ужин. Я всегда поесть любила, но под взором тетки кусок в горло не лез, и я пила исключительно сок, что эта язва не преминула ехидно отметить:
— Вам не понравилось вино, Александра? Хорошее вино из французских виноградников.
— Нет, спасибо.
— Брезгуете? Или принципиально не употребляете? Знаете, у меня есть знакомая, Лидия Семеновна. Лёв, помнишь такую?
– Лев Иванович издал неопределенный звук.
– Так вот, пила по-черному. Причем абсолютно все - начиная с водки и заканчивая ликером. Сын ее закодировал. И что вы думаете? Теперь не пьет, да. Говорит, капля алкоголя для нее - чистейший яд. А вы, Александра, чего не пьете? Хорошее ведь вино.
— А я забочусь о здоровье будущих детей, - любезно парировала я, и с удовольствием проследила за тем, как с ее лица исчезают все краски.
— Вот это правильно!
– кряхтя и втягивая большой живот, пожилой мужчина поднялся из-за стола и потрепал сына по плечу.
– Молодец, Ромка. Дети - это хорошо. Верно я говорю?
— Конечно, отец.
— Ладно, пойдем со мной, покурим.
Из роскошного дома Герлингеров я вышла морально вымотанной и выжатой как лимон. Была готова поспорить на что угодно - мать моего будущего мужа энергетическая вампирша, пьющая энергию исключительно из избранниц сына. А Ромка наоборот, шел - да что там!
– почти летел, насвистывал что-то себе под нос, явно получив удовольствие от сегодняшнего вечера.
— Ты отцу понравилась, - лучась, поведал мужчина.
— И он мне тоже. У тебя потрясающие родители.
— Кстати, они хотят с твоей бабушкой познакомиться.
— Бабушкой?
– эхом отозвалась я. Внутри все перевернулось.
— Ну да. Она им обязательно понравится.
Господи! Еще бы уговорить эту бабушку.
— Я не сомневаюсь, Ром.
В кои-то веке Ромка сам притянул меня к себе и поцеловал, заставив меня растеряться и обмякнуть в его объятиях.
— Я очень тебя люблю, Аль. Очень.
— И я тебя.
— А переезжай ко мне, а?
– бесшабашно предложил он и поднял меня в воздух.
— Поставь на место!
— Нет, любимая. Скажи, что переедешь и поставлю.
Я громко рассмеялась.
— Ты пьян?
— Как стеклышко. Так что?
– он притворно грозно свел брови на переносице.
– Будешь со мной жить?
— Ай! Буду-буду, только отпусти.
Он предложил поехать к нему, но я отказалась, сославшись на усталость, и уехала домой.
Ужин с моей, так называемой бабушкой, привел меня в ужас. Так что думать ни о чем другом не получалось. Элеонора Авраамовна обладала крутым нравом и острым языком, поэтому с легкостью могла отказать в этой маленькой игре. Хотя всего-то - на час изобразить мою родственницу. И от согласия моей старухи многое зависело. Да, возможно, с Ромкой все и так выгорело бы, но его мать найдет мою ахиллесову пяту и будет бить в нее, пока не попадет. Я не могла этого допустить. Но и заставить Элеонору Авраамовну делать что-то против воли - тоже не могла.
Мне повезло. И старуха согласилась.
— Мне все равно скучно, - объяснила она свое поведение и вяло дернула плечом.
– Так хоть на эту курицу взгляну.
— Взгляните-взгляните, - злорадно захихикала, в красках представив, что ждет мать Ромки.
– Вам понравится.
— С одним условием, Александра.
— Что за условие?
— Ты остаешься у меня работать.
— Но я к Роме переехала, - напомнила ей. Да и вкалывать за пятьсот рублей в месяц, отдраивая чужую квартиру, уже не прельщало.
— Ну и что с того? Одно другому не мешает. Будешь приезжать каждый день и убирать. Всего-то!
— Эээ…
— Но я не заставляю тебя, Саша, - открестилась Элеонора Авраамовна.
– Тебе решать - хочешь ты за своего Рому замуж или не хочешь.
Я хотела. И поразмыслив, пришла к выводу, что пару часов унизительной работы в день не такая уж большая цена за счастливое и желанное замужество, в которое я уже вложила столько сил, и чувствовалось, что вложу еще немало. К тому же Элеонора Авраамовна уже такая старая, что с нее песок сыплется. Маловероятно, что мне придется работать у нее долгое время.
— Зачем вам я?
– любопытство взяло верх.
– Наймите новую.
Она капризно, как маленькая девочка, надула тонкие бесцветные губы.
— Мне скучно.
Это был феерический ужин. Потрясающий. Перед ним я отдраила всю квартиру, тщательно как никогда, просто потому что в этот раз старалась исключительно для себя. Я накрыла на стол, купила на собственные деньги еды и напитков, а также подходящую по случаю одежду. Элеонора Авраамовна тоже принарядилась, нацепила свои любимые драгоценности, напомнив увешанную игрушками высохшую елку. Я еле уговорила ее не надевать диадему, которую старушка вытащила из своего сундучка.