Трудные дети
Шрифт:
Я могла быть какой угодно рядом с ней. Шокировать ее, провоцировать, говорить вещи, которые ее пугают и возмущают, которые могли бы сломать ее мировоззрение, но все та же чертова человечность никогда не давала этому случиться. Я могла быть собой с Риткой, и пусть мы с ней абсолютно разные, как внешне, так и внутреннее, ощущение комфорта и умиротворенности не покидали никогда. Ее добро не носило навязчивый и избирательный характер.
Пусть внутренне Рита осталась прежней, внешне она поменялась. Она не выглядела бедной или нуждающейся, она выглядела ухоженной и дорогой. За столько лет муштры в доме Элеоноры Авраамовны я научилась разбираться в одежде - и мужской, и женской. Я научилась смотреть на качество, на стиль, строить продуманные образы и носить одежду правильно, не просто как что-то, защищающее тело от холода, ветра или снега, а как часть себя, продолжение личности и индивидуальности. И я могла на глаз определить качество одежды, фирму и приблизительную стоимость. Так вот, Рита одевалась жутко, на мой взгляд, в какие-то допотопные длинные юбки в пол, широкие кофты, да еще и нацепляла на руки множество браслетов и ниток, причем каждая деталь ее гардероба была странного цвета, но сами вещи без сомнения являлись дорогими, несмотря на их простоту и потрепанность. Ткань, швы, покрой… Рита явно закупалась не на рынке. Весьма интересная особенность человека, который готов последнюю нитку отдать всему миру.
Увидев нас, Рита радостно вскочила, ослепительно улыбнулась и кинулась мне на шею. Словно скучала безумно и теперь была до ужаса рада меня видеть. Я вопросительно покосилась на рядом стоявшего Антона, который, как ни в чем не бывало скалился, не собираясь мне помогать, а потом осторожно погладила девушку по спине, поспешно отстраняясь.
— Саша! Как я рада тебя видеть.
— Я тебя тоже, - сдержанно улыбнулась краешком губ и похлопала ее по руке. Ритка отпускать меня не спешила, цеплялась за меня и жадно рассматривала, как будто действительно скучала и вспоминала, что было сложно представить, учитывая, сколько прошло лет. Ее оптимизм меня пугал, и я поторопилась отступить поближе к Антону.
– Отлично выглядишь, Рит.
— Ты тоже, Саша, - она приложила руки к груди и завертелась вокруг меня, осматривая со всех сторон.
– Такая красавица стала! Не узнать просто! И поправилась. Ты очень красивая. И уверенная.
— Я знаю. Ну что, смотрины закончились и мы можем, наконец, сесть?
Она не обратила внимания на мой грубоватый тон.
— Да-да. Давайте.
Целый час мы рассказывали о себе. Каждый хвастался и давал понять, как многого он добился за прошедшие годы. Антон про стриптизерское прошлое умолчал, просто сказал, что открыл свою элитную ветеринарную клинику. Правда, Рите и в голову не пришло поинтересоваться, откуда у молодого парня без гроша в кармане такие деньги. Я многозначительно хмыкнула, за что получила по коленке, но промолчала, а про себя рассказала кратко и сжато, не испытывая желания открываться Тохе.
— А ты, Рит?
– дождавшись, когда закончит хвалиться мужчина, я спросила то, что и послужило причиной приезда сюда.
– Как живешь?
Она тряхнула яркой кудрявой головой.
— Отлично.
— Это я уже заметила. Чем занимаешься?
— Да всем, чем придется, - легкомысленно махнула она рукой.
– После того как мы с тобой разминулись, одна тетка с вокзала устроила меня работать уборщицей в общежитии, там мне выделили комнату. Потом учиться пошла, выучилась…рисую вот.
— Что рисуешь?
– спросила чисто из вежливости.
— Да…что хочу. К чему душа лежит. Фотографией занялась. Натурщицей подрабатываю.
Антон присвистнул и оставил чашку в сторону, с интересом теперь разглядывая Марго.
— Да ну? Голая позируешь?
С рыжим цветом волос ее румянец смотрелся еще ярче.
— Ты что?! Нет. Совсем нет. Я помогаю одному художнику. Власову. Может, слышали…
Я чуть не подавилась. Фамилия была мне знакома, неоднократно упомянута и принята к сведению. И Рита с этой фамилией никак не вязалась.
— Погоди. Власов? Старый хрыч-маразматик, прикованный к коляске?
— Саша!
– укоризненно поджала губы Рита.
– Не говори так! Это очень умный мужчина. Выдающийся художник, даже поэт…
— Как же, как же…Наслышала.
— Откуда?
– удивленно спросил Антон.
— Так…сорока на хвосте принесла. Говорят, он очень богат… - я на девушку испытующе глядела, очень долго, стоит сказать, но Ритка даже в лице не переменилась, будто я и слова не произнесла.
– И что, ты давно ему позируешь?
Она пожала плечами и залпом допила оставшийся сок.
— Года три-четыре. Я не только позирую, но и помогаю ему. Он же совсем один. У него была дочь, но она…
— Я знаю, - перебила ее.
– Шизофреничка.
— Слушайте, - возмутился Тоха, которому надоело чувствовать себя лишним, - почему вы все знаете, а я нет?
— Ты у нас спрашиваешь?
– вопросительно изогнула тонкую бровь и нарочито непонимающе поглядела в мужественное лицо.
– У себя спроси.
— Да что с тобой, Саш?
– не понял Антон.
– Как с цепи сорвалась.
— Ничего.
— Я же вижу.
— Антон! Все нормально. Я же сказала.
Мы обменялись с ней телефонами, она еще раз меня похвалила, сказала, что я большая молодец, раз столького добилась. Сказала, что очень рада моему предстоящему замужеству, желает мне счастья…и все в таком духе. Я кисло улыбалась, на улицу глядела и хотела поскорее оказаться подальше от нее и вдохнуть свежего воздуха.
— Тебя задело то, что она многого достигла, не так ли?
– позже заметил Антон, в очередной раз неприятно поразив меня.
– Тебя аж перекосило.
— Не говори ерунды. Мне плевать, кто она и с кем она, пусть хоть папе римскому позирует.
— Аля, перестань. Я не слепой.
— У меня все есть. Мне нет смысла ей завидовать.
— Но все-таки ты завидуешь, - когда я не ответила, Антон громко вздохнул, придвинулся ко мне и с силой повернул меня к себе лицом, не разрешая опустить глаза.
– Перестань, Аль. Это глупо. Ты красивая женщина, тебе оборачиваются вслед. Ты щелкаешь пальцами и все у твоих ног. Чему завидовать? У тебя есть гораздо больше, чем у Ритки.
Вот как он все понимал. По щелчку пальцев. Мне никогда и ничего в жизни не доставалось по щелчку пальцев. Никогда, за исключением одного раза. Я всегда трудилась не покладая рук, не жалея сил, и честно могла признаться, что все достигнутое - результат адской работы, которую мне пришлось проделать за короткий срок. Мне никогда ничего не шло в руки, а у жизни малейшие блага вырывались зубами. Антон же считал, будто…это все так, мелочи, само собой разумеющееся.
Это у Ритки, бестолковой, какой-то душевно нескладной и сумасшедшей Ритки все само собой разумеющееся. Тогда как я загибалась от голода, училась, работала на двух или трех работах, спала в общей сложности два часа в день, она каким-то чудесным образом просто позировала в богатом доме для богатого мужика. Ей не надо было надрываться, мучиться и крутиться, как белке в колесе. Я слышала про этого Власова от своей старухи - его единственная дочь стала наркоманкой, алкоголичкой и давно выжила из ума, и он решил все свое состояние оставить какой-то там молодой приживалке. Эту приживалку я никогда не видела, даже не знала ее имени, но сама история меня напрягала. И вот оказалось - Рита. Полубезумная Рита, которой в жизни, кроме красок и рисунков, ничего больше не нужно. Лишь одно обстоятельство смягчало мое отношение - ее безразличие. Ей было плевать на деньги, и она в них никогда не нуждалась - это видно невооруженным взглядом. Но и в этом обстоятельстве крылась своеобразная ирония - она не хотела и получила просто так. Я хотела - и работала, как проклятая, пока еще до конца так и не реализовав свой план.