Трудные дети
Шрифт:
На парня алкоголь тоже подействовал, сделав его более уверенным.
— Ты мне нравишься.
— Я очень рада.
Он ко мне ближе подошел, за коленки схватил и развел ноги, устроившись между ними. А я как кино со стороны это все наблюдала.
— Ты красивая.
— Я в курсе. И что?
Вовка мои голые ноги гладил, и колготки в крупную сетку ему совсем не мешали. Огромные, большие ладони все выше и выше поднимались, короткие пальцы касались края юбки, а сам парень наклонился к моему уху. От него разило пивом.
— Ты поняла, - он со значением к моему лицу склонился, рот приоткрыл, а я даже не делала попытки отстраниться. С интересом ждала, что будет дальше.
А дальше меня смело с высокого стула. На каблуках устоять не получилось, и я врезалась в кого-то рядом стоящего, мертвой хваткой цепляясь за чье-то плечо. И почти с ужасом и удовольствием наблюдала за разъяренным чеченом, метко и хлестко начищающего бычье рыло Вовки. Рядом со сцепившимися парнями сразу образовался круг, все столпились, выкрикивая что-то и наслаждаясь дракой, а я спокойно за ними наблюдала, вновь приняв равновесие.
Верка ко мне пробралась и тронула за плечо, кивая на этих двоих.
— Ты так и будешь стоять?
— Что ты мне предлагаешь?
— Разними!
– крикнула она.
— Я что, на дуру похожа? К двум разъяренным мужикам лезть? Пусть сами разбираются.
Она почти с отвращением на меня покосилась, ослабила хватку, а потом и вовсе отошла, бурча что-то себе под нос. Я ее не слушала.
Вовка при своих габаритах с Маратом равняться не мог. Чечен подтянутый, и пусть Вовка шире, но у него мясо, а у Марата - мышцы. Через пять минут избитый в кровь одноклассник отхаркивал кровь под высоким барным стулом и утирал ее с лица. У чечена же все костяшки пальцев были сбиты.
Марат щерился, тяжело и глубоко дышал, сейчас напоминая больше животное, чем человека. С яростной гримасой оглянулся по сторонам, увидел меня притихшую неподалеку и остатки разума вообще растерял. В три широких шага до меня долетел, мгновение мое спокойное лицо разглядывал, а потом больно ударил по щеке тыльной стороной ладони. Голова мотнулась в сторону, щека сначала онемела, а потом налилась болью и кровью. В баре застыла тишина.
Я молча потерла щеку, избегая смотреть ему в глаза, пошевелила челюстью, и холодно поинтересовалась:
— Это все?
— Вот сука!
— Сука, - согласилась.
– Дальше что?
Марат грязно выругался, так что от него несколько людей в страхе отскочили, больно схватил меня за волосы и потащил к выходу. Чем больше он злился, тем больше я успокаивалась. Чем больше я успокаивалась, тем больше он злился. Замкнутый круг. Мы выскочили на улицу, даже не захватив мою куртку. Горевшую щеку охладило прохладным воздухом, а голые ноги закололо морозом. Я застучала зубами.
— Дай куртку возьму.
Мужик безжалостно мотнул меня, почти оторвав ноги от земли. В который раз я прокляла шпильки.
— Иди!
– прорычал он.
– Пока я тебя не убил!
— А что ты рычишь?
– деланно удивилась, зля его еще сильнее.
— Тебя, тварь неблагодарная, убить надо.
— Отпусти.
Ноль эмоций, только жесткие пальцы на локте сжались сильнее.
— Отпусти, сказала! Ах ты сука…
Мое спокойствие сошло на нет, и я начала извиваться, вырываться и кусаться, морщась от боли, когда мои пряди в его хватки сильнее натягивались. Извернулась и ударила его по лицу, позолоченным кольцом разодрав ему губу. И с ужасом смотрела на капли крови.
Он снова меня ударил, теперь по другой щеке, а потом толкнул, так что боком я врезалась в его жигули. Я точно знала, что это его машина, и испытала злорадное удовольствие, когда каблуком поцарапала дверь.
— Не смей поднимать на меня руку!
– собрав в горсть волосы, Марат заставил больно запрокинуть шею.
– Удавлю. Шлюха! Ты себя в зеркало видела?
— И даже не раз!
– я с вызовом вскинулась, насколько позволял его кулак.
– Мне всю ночь говорили, что я красавица!
Опять больно долбанул мое тело об машину, больно навалившись сверху.
— Что ж за мразь ты, а? Не меняешься! Ты хоть понимаешь, идиотка, что сейчас пятый час?!
– зло проорал он прямо мне в лицо.
– Бл*дь! Да если бы я знал, что тебе это нужно, я бы тебя, суку, там же оставил. Сколько лет я, бл*дь, убил! Нах*я? Чтобы ты своей жопой голой здесь крутила?!
— А тебе какое дело??? Тварь! Не трогай меня!
– истерично завизжала, когда он снова больно меня сжал.
– Уйди! Лучше бы ты, сука, меня там оставил! Пять утра, говоришь????! Ты только заметил, да?! Я три дня, бл*дь, дома не ночевала, а ты только заметил! Убери руки, сказала! Мне больно!
Также неожиданно как схватил, Марат расцепил руки и для надежности отошел на шаг. Я сползла по двери машины и на дрожащих, онемевших ногах, сделала шаг по направлению к клубу. Но потом передумала и обличительно ткнула в парня пальцем.
— Давай, расскажи, куда вы с Оксаной теперь собираетесь? Надолго?! Да не молчи, рассказывай. Можешь даже не говорить. Зачем, правда? Есть я, нет меня - какая хер разница, да? Не тебе мне указывать, как себя вести! Ты сам как шлюха трахаешь свою Ксюшу и ничего уже вокруг не видишь!
– от моих слов его лицо дернулось, но парень не сделал попытки меня заткнуть. А меня уже понесло, и всю обиду, скопившуюся за несколько месяцев, я на него старательно выплескивала.
– Что они там тебе подарят?! Квартиру?! Ооо, круто! Давай я за тебя порадуюсь! А че! Ты шлюха дорогая, тебе вон, целыми квартирами выпадает. Мне есть к чему стремиться, да?!
— Замолчи и сядь в машину,- тщательно выверяя слова, прочеканил Марат.
— А ты меня не затыкай!
– смахнула с лица то ли кровь, то ли волосы.
– Я соврала?! Нет, не соврала! Ты как шалава…
— Сядь. В машину.
— НЕ ХОЧУ Я В МАШИНУ!
Он молча открыл дверь, запихнул меня в салон и сел за руль. Меня порядочно трясло - от алкоголя, холода и ярости, так что Марат накрыл меня своей курткой. Я никак не отреагировала. Было обидно, очень-очень обидно, когда про меня просто забыли. Есть я или нет меня…Раньше мне было все равно, вот честно. А сейчас не все равно. И очень больно.