Трюкачи-2 (роман)
Шрифт:
Тео сварил себе вонтонов и съел их за закрытой дверью: приперся бы Пушок - мог бы и победить, а "младший" твердо решил не сдаваться. На войне как на войне, не он ее начал.
Убрав пакет в холодильник, Тео доел печенье и подумал, что стоило бы купить еще. Гребаная прокрастинация, черт бы ее побрал, на что только он не пойдет, чтобы еще немного оттянуть необходимость писать про Мусаси повторно.
Тео сходил в ближайший магазин за провиантом, затарился и пошел домой, однако на следующем перекрестке, засмотревшись по сторонам, едва не столкнулся лбом с каким-то подростком.
–
Мальчик с удивлением взглянул на него - и внезапно узнал Такехису.
– Юдзи?!!
– Ага, - хмуро отозвался Такехиса.
– Охренеть... что это с тобой?!!
Его действительно стало не узнать, хотя изменение в нем произошло всего одно: вызывающе торчащая прическа "крашеный взбесившийся дикобраз" исчезла. Теперь Юдзи был как все, очень коротко стриженый и не крашеный перекисью водорода. Обычный такой себе японский школьник.
– В общем, такая вот штука, аники, - вздохнул Такехиса.
– Несколько дней назад мать вышла, наконец-таки и на мое горе, замуж за своего ухажера... А он, яйцеголовый задохлик в очках, решил, цитирую, сделать из меня приличного человека... Доктора наук, чтоб ему...
– Признаться, я был уверен, что тебя вряд ли кто сможет заставить сменить прическу, раз даже учителя не смогли...
– А он смог, психолог хренов... Чего нельзя добиться силой, как выяснил я на своем опыте, можно добиться другими путями... Прическа - первый шаг всего лишь... Второй - отсутствие замечаний по поведению до самых каникул...
Тео поскреб затылок.
– Знаешь, мне уже страшно подумать, какой там третий...
– Девяносто баллов по математике, - голосом идущего на казнь сообщил Юдзи.
– Хренасе... И как это он тебя заставил?
– Если все три шага будут выполнены, на каникулах мы поедем в Америку, в Диснейленд... Нет, ну аники, вы представляете, каков урод, а? Вот нахрена мне его сраная математика?!! Ладно бы еще историю, но математика... Да мне максимум арифметика нужна, деньги там считать и так далее... Все, что преподают на математике, мне еще со средней школы было лишним в жизни, да никогда не стану я никаким яйцеголовым занудой! Даже если б мог - не стал бы!! Кретин очкастый!
– Ну-у-у, - протянул Тео, - мне так кажется, он просто хочет тебе добра, чтобы ты не пошел по стопам отца и не повторил его судьбу...
Такехиса презрительно фыркнул.
– Мой отец может и умер молодым, но зато он хотя бы был уважаемым человеком. Его боялись и уважали и свои, и враги... Нет, с некоторых пор я уже не уверен так твердо, что стану якудза, но... яйцеголовым занюханным очкариком? Да ни за что!
Тео развел руками:
– Ну, тогда тебе стоит проявить твердость и послать его с его Диснейлендом, если твой жизненный путь тебе дороже поездки в Диснейленд...
– Да в задницу этот сраный Диснейленд, на кой ляд он мне вообще сдался?!! Я что, сопливый мелкий засранец с миккимаусом под мышкой?!!
– Эм-м-м... Ну, тогда я совсем ничего не понимаю. Если тебе не хочется в Диснейленд, зачем ты постригся?
Юдзи тяжело вздохнул:
–
– Коварно, коварно, - посочувствовал Тео.
– В общем, тогда просто прими как данность, что ты стараешься для матери, а не для отчима, и начинай учить математику.
– Угу. Вот только есть тут одна проблема. Я ни разу в жизни не набирал по математике больше тридцати четырех, начиная с младших классов. Она мне не дается. Кому-то не дано сочинять музыку, кто-то не способен писать стихи или картины, а мне не дано знать математику. Я могу подтянуть химию, у меня были неплохие оценки по физике, когда мы проходили то, что не требует сильных знаний математики, я кое-как даже геометрию вытянул за шестьдесят, но вот алгебра... Я пытался объяснить придурку, что готов тянуть любой предмет, кроме математики, но он уперся, сволочь, потому что он сам - доктор, мать его за ногу, сраных математических наук, и свою вонючую математику считает самой главной наукой! Вот теперь думаю, сейчас его разукрасить нахрен, чтобы не издевался надо мной и матерью, или после того, как завалю математику?
Тео вздохнул. Он-то, конечно, знает решение проблемы, но это решение само по себе влечет за собой риск таких проблем, по сравнению с которыми горесть Юдзи - сущий пустяк. С другой стороны, у него не так-то много друзей, и Такехиса был чуть ли не первым, кто общался с "людоедом с задней парты", не считая близорукой Дэлайлы.
– Знаешь, Юдзи, есть у меня одна идейка, как тебе математику подтянуть... Но способ рискованный. Очень рискованный. Как ты смотришь на необходимость совершить похищение человека?
***
– Джонни, завтрак почти готов!
– Я уже унюхал его, радость моя, добриваюсь!
Он аккуратно провел бритвой по щеке, сняв последнюю полоску щетины, отложил станок в сторону, наклонился к умывальнику и смыл с лица остатки пены. Поднял голову, чтобы посмотреть в зеркало - и застыл.
У него за спиной стояла Мэрион в строгом черном платье.
В том самом, в котором ее похоронили.
Джон рывком обернулся и облегченно выдохнул: надо же, что человеку порой померещиться может... Он наскоро вытер лицо полотенцем и поспешно, словно ребенок, бегущий из туалета ночью и радующийся, что его там не съели, пошел на кухню.
Яичница с беконом и горкой фирменного салата Фэйт уже дымилась на столе. Простая, вкусная и питательная пища. Впрочем, Джон не стал сразу приниматься за еду, а достал из бара бутылку виски, налил себе рюмку почти до краев и залпом выпил, пролив немного на стол. Фух.
– Джонни? Что-то случилось?
– обеспокоенно спросила Фэйт.
– С чего ты взяла?
– Джон посмотрел на жену наигранно-удивленным взглядом.
– Ты выпиваешь по утрам только если возникают неприятности. И вообще, на тебе лица нет.