Туда и оттуда
Шрифт:
– Инна! Аптечку!
Но Инка сидела на земле, обхватив руками голову, и не отзывалась. Так что пострадавшими занялся Гил. Керри - все еще в кошачьем облике - отошел в сторонку и принялся демонстративно выкусывать когти.
– Мужчины! Воины! Впятером на одну женщину! Герои! выкрикивала Эллен, захлебываясь слезами. Она стояла посреди дороги на коленях и метала очами молнии гнева - безвредные для физического здоровья, но язвившие дух. По крайней мере, Майк, вырвав обожженную до волдырей ладонь из рук Гила, поспешил к Лене и попытался как-то успокоить ее, стал
– Ты! И ты посмел поднять руку на женщину! А я считала тебя мужчиной! Трус!
– рыдала Черная Дама.
– Это верно, мужчинам тут делать нечего, - в голосе Ари звучали металлические нотки.
– Майк, иди лечись. А тут воистину нужна женская рука. Надеюсь, претензий не будет?
И Ари попыталась применить к Эллен старое как мир средство. Она примерилась было отвесить ей полновесную пощечину, но Майк успел перехватить ее руку.
– Ты что, очумела?
– Ненавижу истерики!
– Ари вырвалась.
– Возись с ней сам, если уж так хочется.
– Ну что вы так орете?
– простонала Инка.
– Еще подеритесь! И без того раненых хватает. Гил, что там у них?
– Хреново, - отозвался Гил.
– У Майка ожог как бы не третьей степени.
У Дракона и Мора было полегче, но ненамного, особенно у Мора - он стоял ближе, а Дракон, видимо, оказался не в фокусе воздействия.
Спустя полчаса все немного пришли в себя и принялись обсуждать создавшееся положение. Инка в обсуждении участия не принимала - у нее жутко болела голова, так что каждый звук и каждое движение были для нее сущей пыткой. Дракон заставил ее принять дозу паралгина, но боль не унималась. Поэтому говорили вполголоса.
– Нет, сражаться я могу, - виновато сказал Майк.
– Возьму меч в левую руку, только и всего. Нам ведь еще мимо сторожевых башен идти.
– Там посмотрим, - проворчал Дракон.
– Однако классная ловушка. Они знали, что мы не станем драться с женщиной. Только почему именно Эллен?
– А кого еще?
– спросил Мор, баюкая больную руку и с ужасом осознавая, что не меньше недели он не сможет играть.
– Злодей наш, известное дело, одевается в черное и руки пожег...
– Мор! Не болтай зря!
– в голосе Майка была явная угроза.
– Лучше бы это действительно был танк в фулл-плэйте, вздохнул Гил.
– Эдакий шкаф семь на восемь. И никаких проблем!
– Черных одежд и обожженных рук и у нас теперь хватает, проговорила Инка.
– Три романтических героя, черт побери!
– Как это?
– поинтересовался Мор.
– Ну как, как! Обыкновенно, - ответила Ари.
– Романтический герой имеет три с половиной признака - он седой, хромой, слепой и с покалеченными руками. Однако героически играет на всех попавшихся ему под эти руки инструментах.
– Как я!
– радостно заявил Мор.
– Ага, и кровь будет красиво капать с серебряных струн, съязвил Гил.
– Чешских...
Вечером на привале Уголек, повздыхав, отозвал в сторонку Дракона и сказал:
– Эта чаша - она лечить может. Надо туда воды
Дракон, морщась от боли в обожженной руке, достал из сумки чашу. Пока он наливал туда воду и объяснял, зачем это делает, все любовались чашей, и никто не заметил, как блеснули глаза Эллен и вспыхнул алым камень в ее кольце.
...Святой Грааль - чаша исцеления и утоления жажды, священная реликвия, при приближении к которой вспыхивал камень в Кольце Альманзора, серебряном с альмандином...
Назавтра приключения продолжились. Место было то самое стиснутая мрачными скалами извилистая долинка. Скалы были невысокие, долинка почти плоская и довольно широкая, так что тучу пыли заметили загодя.
– Глядите, там махаловка!
– сказал Гил.
У подножия скальной стены на куче щебня клокотала битва. Причем именно клокотала - из тучи пыли непрерывно вылетали какие-то неаппетитные куски вперемешку с уханьем и бульканьем, то и дело перекрываемыми выкриками на архаичном германском наречии:
Дереву - в пепел, плоти - в золу,
Черным очерчен чертог моей речи.
Скоро сплетаю сияние солнц
Рыбою пламени Торовых ратей.
Стоек союзник стражей Асгарда
От небосклона свесит завесу
Марева морока мрака, что мчится
Ветра резвее, не зная пощады!
Парни, не дожидаясь команды, спрыгнули с седел и похватались за оружие. Уже на бегу Майк крикнул:
– Девицы, оставайтесь здесь и держите коней! Это приказ!
– И рванул дальше, не обращая внимания на возмущенные вопли Тайки и Ари.
Уголек уже парил над схваткой, выискивая мишени для прицельного огнеметания. Влетев в тучу пыли, Майк и Дракон с ходу наткнулись на тварь размером с бегемота, но видом напоминающую таракана с щупальцами вместо усов. Сделав "удавью морду", Дракон полоснул катаной по сусалам, а Майк с размаху отрубил полбашки. Тварь осела и стала расплываться куском вонючего студня - точь-в-точь как Куронов птеродактиль.
– По-моему, они из той же партии, - прокомментировал Дракон.
– Кажется, тут многопартийная система, - добавил Мор, протирая забрызганные очки и держа на отлете шпагу, вымазанную зеленой гадостью - он уже успел кого-то проткнуть. Эйкин воодушевленно орудовал секирой, а Гил, остановившись чуть поодаль, всаживал стрелы в тех "партайгеноссен", кои имели неосторожность выскочить за пределы пылевой завесы.
Кольцо мерзостных нетварей норовило сжаться вокруг некоего центра. Внутренний пояс сего кольца составляли десятка полтора уже знакомых нашим героям ледяных воинов. Точнее, это было полукольцо - потому что тот, кого норовили окружить, прижимался спиной к отвесной скале. И если бы ледяных воинов можно было поразить железом, он давно бы уже нарубил из них мелкого крошева на корм окружающим нетварюшками - вернее, на коктейль со льдом. Впрочем, кормить и поить было уже некого шестеро маньяков при поддержке с воздуха успели истребить все многоногое и многощупальцевое. Оставалась маленькая проблема в виде ходячих ледышек.