Туман. Авель Санчес; Тиран Бандерас; Салакаин отважный. Вечера в Буэн-Ретиро
Шрифт:
— Будьте добры повторить со всевозможной точностью те опыты, которые вы прошлой ночью проделали с этой особой.
— Всецело к услугам господина президента! Еще раз повторяю, что готов представить отборную программу подобных опытов.
— Эта особа, из уважения к ее полу, будет допрошена первой. Лисенсиат Вегильяс показал, что в определенной ситуации у него была выпытана мысль путем магнетического воздействия этой девицы.
Лупита опустила взгляд на поддельные перстни, украшавшие ее пальцы:
— Когда бы я обладала такой силой, я бы не была вечной должницей Кукарачи. И вы, лисенсиат, это отлично знаете.
— Лупита, для меня ты оказалась биомагнетическим змием.
— И не стыдно вам возводить на меня поклеп за то только, что я приводила вас в чувство с помощью нашатырного спирта?
— Лупита, признайся, что в прошлую ночь ты находилась в состоянии магнетической истерии! Ты вычитала мои мысли, когда этот поганец Домисьяно бесчинствовал на вечернике. Разве ты не сказала ему, чтобы он немедленно бежал?
— Лисенсиат, вы оба были в стельку! Я хотела одного: чтобы вы поскорее убрались из моей спальни.
— Вот тогда-то ты и угадала мин мысли! Лупита, ты якшаешься с душами. Не станешь же ты отрицать, что обнаружила способности медиума, когда доктор Поляк усыпил тебя?
Доктор Поляк подтвердил:
— Не скрою! Лупита и в самом деле представляет собой редкий случай магнетического ясновидения. Чтобы уважаемое собрание могло в полной мере оценить этот феномен, госпожа медиум займет сейчас кресло в центре, под лампой. Прошу, Лупита.
Доктор Поляк взял ее за руку и торжественно вывел на середину зала. Девица шла скромно, на цыпочках, не поднимая глаз, слегка касаясь клавиатурой своих ногтей белой перчатки доктора Поляка.
— Чав! Чав!
IV
Зеленой плесенью веяло от перекошенной гримасы индийской мумии. Доктор Поляк извлек из внутреннего кармана фрака магическую палочку, выкованную из семи металлов, и коснулся ею век Лупиты. Затем, как бы приглашая к вниманию, он изысканно помахал этой палочкой перед присутствующими. Тяжело вздыхая, Лупита погрузилась в небытие. Вегильяс, стоя на коленях в своем углу, молил о чуде: вот-вот воссияет свет его невиновности. В этот момент шарлатан и Лупита казались ему героями прекрасной волшебной сказки. В глубине же сознания он надеялся, что эта мистерия вернет ему расположение тирана. Начито вздрогнул. Зеленая маска прервала тягостное для всех молчание:
— Чав! Чав! Потрудитесь воспроизвести шаг за шагом те опыты, которые прошлой ночью вы проделали с этой девицей.
— Господин президент, телепатическое ясновидение знает три преходящие формы: прошедшую, настоящую, будущую. Этот тройной феномен в редчайших случаях встречается в одном медиуме. Чаще он присутствует по частям. Телепатическая потенция госпожи Гвадалупе не выходит за пределы настоящего. Прошедшее и будущее являются для нее дверьми за семью печатями. Но и в пределах феномена ее телепатического видения ближайшее вчера является для нее отдаленным прошлым. Лупита решительно непригодна для воспроизведений предыдущих опытов. На редкость непригодна! Это типичный малоразвитый медиум! Алмаз, не подвергшийся шлифовке! Господин президент, я буду счастлив предложить вашему вниманию отборную программу подобных опытов, но, конечно, в пределах возможного.
Ядовитая усмешка испещрила морщинками маску тирана:
— Господин ученый доктор, не уклоняйтесь от выполнения высказанного мною желания. Я хочу, чтобы вы повторили в том же порядке все те опыты, которые вы провели вчера в публичном доме.
— Господин президент, я могу воспроизвести лишь некоторые их подобия. Наш медиум не владеет ретроспективным зрением. Ее ясновидение весьма лимитировано. Она может прочитать мысль, увидеть что-либо происходящее в данный момент далеко отсюда, отгадать число, которое будет угодно за думать господину президенту.
— И со всеми этими качествами дрессированной собаки она прозябает в публичном доме?
— Современная наука могла бы объяснить этот феномен великим истерическим неврозом. Лупита, господин президент задумает сейчас число. Возьмите его за руку и назовите это число громко, чтобы мы все слышали. Громко и отчетливо, госпожа медиум!
— Семь!
— Верно, как семь кинжалов. Чав! Чав!
Начито простонал из своей ссылки:
— Вчера ты вот так же угадала мою мысль!
Тиран Бандерас повернулся с кислой усмешкой:
— А какого черта надо было шляться по злачным местам, старина?
— Слаб человек!
Тиран, снова напустив на себя обычную свою непроницаемость, вперил подозрительно-испытующий взор в продажную девицу. Во время опыта она растеряла свои гребни, и волосы ее змеями рассыпались по плечам. Тиран Бандерас присоединялся к группе друзей-прихлебателей.
— В детстве мы любовались подобными чудесами за два реала. Столько дипломов, столько орденов — и так мало толку. Сдается мне, любезный магнетист, что вы просто жулик. Сейчас я прикажу сбрить вам гриву немецкого мудреца. Вы недостойны носить ее.
— Господни президент, я бедный чужеземец. В вашей благородной республике я наконец-то нашел приют. Я учу народ истине, отвращая его от материалистического позитивизма. С помощью моих скромных опытов пролетариат приобретет осязаемое представление о сверхъестественном мире. Когда народ склоняется над бездной тайны, он становится чище.
— Дон Крус! За остроумное слово ты сбреешь этому докторишке только пол-шевелюры.
Тиран пожевал губами с уксусно-кислым сарказмом, глядя на слугу-брадобрея, который протянул ему волосатый предмет, свешивавшийся с черной грозди его пальцев.
— У него же парик!
V
С тяжелыми вздохами просыпалась продажная, мертвенно-бледная девица, а на площадке специальной вышки индийская мумия направляла трубу на город. Беспорядочное мигание иллюминации укачивало крикливую кутерьму пороховых вспышек, пожаров, колокольного звона и ратных фанфар.
— Чав! Чав! Началась заварушка! Дон Крус, приготовьте мундир и оружие.
Караульный на башне, вырвав свой штык из лунного диска, выстрелил в растревоженную темноту. Соборные часы звонко раскатились по округе двенадцатью колокольными ударами.