Туманосфера
Шрифт:
– Кажется, дома оставил.
– Растяпа, – осуждающе произнесла жена.
Малыш начал подозревать, что не получит заветного лакомства, и уже готов был разреветься, но в этот момент послышались возбужденные возгласы:
– Летит! Летит!
Плавная мелодия вальса угасла, оркестр грянул бравурный марш. Над дальней рощей появилось огромное эллипсоидное сооружение. Неспешно и величественно оно приближалось к месту торжества. Под эллипсом на толстых канатах висел деревянный корпус корабля, раскинув косые паруса, словно крылья. Кроме парусов судно толкал вперед винт, расположенный в носовой части.
Народ начал подтягиваться к причальному помосту, толпа уплотнилась. Разноголосый гомон,
Воздушное судно понемногу снижалось, вскоре свернулись и паруса. Движимый одним лишь винтом корабль приблизился к помосту, вниз скользнули четыре каната. Рабочие на причале поймали канаты, пропустили через блоки и подтянули судно лебедками, затем закрепили концы. С борта корабля развернулась веревочная лестница. Журналисты со всех сторон устремились поближе к причалу, некоторые принялись устанавливать на треногах громоздкие фотоаппараты. За ними подалась вперед толпа, жандармам в оцеплении с трудом удалось сдержать натиск.
– Господа, соблюдайте порядок! – призвал публику жандармский ротмистр.
Барон Дитц подкрутил усы и бросил самодовольный взгляд на ликующую толпу. Ему определенно нравилось все происходящее, он даже не пытался скрыть этого, хотя наверняка понимал, как до нелепого напыщенно должен выглядеть.
– Господин Ферган, прошу вас со мной, – пригласил он доктора.
– Это обязательно? – спросил Корт Ферган, с сомнением глядя на веревочную лестницу.
– Вы инициатор всего проекта, у журналистов наверняка есть к вам вопросы. Ну же, дружище, не стесняйтесь, это ваш миг славы. Господин Калан, займитесь погрузкой. Госпожа Станг, проверьте состояние судна. Господа Хэрп и Шейдер, журналисты наверняка захотят видеть и вас, для пояснения научных аспектов экспедиции.
– А кто будет следить за топкой двигателя? – мрачно осведомился Варсен Калан.
– Пожалуй, я останусь, – поддержал его Гирп Шейдер. – Здесь полно дел, господин барон, а я уже староват, чтобы лазать туда-сюда по таким лестницам.
Химик и вправду был самым старшим в экипаже, тем не менее, несмотря на свои шестьдесят с лишним лет, вовсе не выглядел старой развалиной, как любил сам о себе говорить, посмеиваясь. Огромный и плечистый, фигурой он напоминал медведя и обладал почти такой же силой – своими здоровенными ручищами он наверняка смог бы запросто завязать в узел металлический лом. Но при своих внушительных габаритах этот рыжеусый здоровяк выглядел добродушно, с его широкого лица почти не сходила дружелюбная улыбка.
Полную противоположность Гирпу Шейдеру составлял Джарт Хэрп – геолог экспедиции – как внешне, так и характером. Невысокий, худощавый с настороженными черными глазами и хищным крючковатым носом, Джарт Хэрп никогда не улыбался. Но если капитан Калан, чьей отличительной чертой так же была неулыбчивость, выглядел сурово и мужественно, то облик геолога казался злым и подозрительным, словно тот постоянно вынашивал какой-то коварный план против всех окружающих. От предложения барона пообщаться с прессой, он не стал отказываться.
– Как пожелаете, – не стал уговаривать химика Мильгран Дитц.
Корт Ферган попытался было вновь отказаться от предложенной чести, однако Гирп Шейдер ободряюще похлопал его по плечу, легонько подталкивая к трапу, и произнес:
– Ступайте, господин доктор. Этот миг славы по праву ваш.
Мильгран Дитц первым спустился вниз по веревочной лестнице с удивительной для его комплекции ловкостью. За ним гораздо менее проворно последовали Корт Ферган и Джарт Хэрп. Их троих тут же со всех сторон обступили журналисты, защелкали затворы фотокамер. Барон Дитц полностью отдался славе, позируя, раздавая интервью и отвечая
В полной мере удовлетворив любопытство газетчиков, барон Дитц обратился с речью к публике, благодаря всех собравшихся за проявленный интерес к столь значимому для жизни всего населения событию.
Пока глава экспедиции купался в лучах славы, оставшиеся на борту члены экипажа занимались подготовкой к дальнейшему пути. Во время короткого перелета от верфи к месту дозаправки, корабль показал себя вполне неплохо. Не прошли даром и тренировки, проведенные Варсеном Каланом для членов экипажа. Ничего не смыслящие в подобном деле люди научились управляться с парусами и смогли действовать слаженно, даже сам барон беспрекословно выполнял все приказы капитана.
При помощи лебедки наверх подняли несколько ящиков с углем, Варсен Калан и Грэм установили их поближе к топке двигателя и закрепили. Гирп Шейдер тем временем следил за температурой печи, нагревающей воздух, чтобы корабль оставался в постоянном положении. Нагретый воздух, проходя через камеру пламегасителя, по парусиновому воздуховоду попадал в оболочку шара, его избыток стравливался через клапан в верхней части оболочки, соединенный тросом с капитанским мостиком.
Несмотря на то, что Майра Станг проверила крепление каждой подвижной части корабля, Варсен Калан счел своим долгом еще раз все перепроверить. Такое явное недоверие не осталось незамеченным инженером. Вообще на протяжении всей совместной работы над созданием корабля и первого вылета капитан и инженер постоянно находились в состоянии соперничества. Вернее, соперничала одна Майра Станг, непонятно почему невзлюбившая моряка с момента первой встречи, он же просто делал то, что считал нужным. Поскольку такое противостояние не перетекало в открытый конфликт, ни барон, ни остальные не обращали на двух соперников никакого внимания. Лишь Гирп Шейдер посмеивался, глядя со стороны на эту пару, где каждый считал себя главным.
– Обязательно контролировать все, что я делаю? – в очередной раз оскорбилась Майра Станг, гордо вздернув нос.
– Я лишь выполняю свою работу, – невозмутимо ответил Варсен Калан. – Я капитан этого судна и должен быть уверен, что доставлю вас до места назначения в целости и сохранности.
– Вы невыносимы! – заявила Станг.
– Вы тоже. Однако вы член экипажа и мне приходится терпеть вас на борту. Потерпите и вы, наше совместное путешествие вряд ли продлится дольше пары дней.
– Очень на это надеюсь.
– Грэм, сообщи барону, что мы готовы к вылету, – приказал капитан мальчишке. – Пусть заканчивает свое самолюбование.
Получив сообщение юнги, Мильгран Дитц подвел к концу свое выступление и вместе с доктором и геологом поднялся на борт судна.
К путешественникам и публике обратился с речью председатель магистрата. Хотя большая часть речи главы правления была обращена непосредственно к участникам экспедиции, дескать, какие героические свершения предстоят отважным исследователям ради блага всего населения, сами они не особо прислушивались к напутственным словам, занятые последними приготовлениями. Лишь барон принимал живописные позы на носу корабля, позируя фотографам и даже художникам, что наспех набрасывали эскизы, надеясь впоследствии создать шедевральные полотна.