Туркестан
Шрифт:
– Именно! – вскричал полицмейстер. – По двум из трех смертей вами сделаны важные открытия! И аресты тоже. Полагаю, злодеи уже у нас в руках. Благодаря вам во многом.
– Случай в Голодной степи – да; у вас есть и убийца, и подстрекатель, – поправил капитана Лыков. – И Христославникова точно зарезал Еганберды. А вот причастность последнего к смерти штабс-ротмистра Тринитатского еще нужно доказать. Одного перстня тут мало.
Действительный статский советник кивнул:
– Все так. Вот вы и докажите!
Нестеровский взял бланк с гербом и зачитал:
– «Самый опытный в Департаменте специалист уголовного сыска, ученик самого Благово… Департамент до сих пор жалеет об отставке господина Лыкова и всегда с радостью примет его обратно на службу». И так далее… Я не знаю, кто такой Благово, но слова примечательные! Так что, Алексей Николаевич? По рукам? Предлагаю честную сделку, где стороны помогают друг другу.
– Константин Александрович, а если я не справлюсь? Ведь такой риск всегда существует в дознании. Край мне незнаком, специфика… Весь этот гузар-мазар! Да и времени уже сколько прошло…
– Специфику оставьте Ивану Осиповичу. Он будет вашей правой рукой в этом расследовании. Взаимодействие с чинами администрации, нужные справки – это все на нем. Ваше дело – анализ, нахождение скрытых нитей. Высказанная вами давеча на ходу догадка, что между Юлчи и Еганберды может быть связь, блестяще подтвердилась! Письма на арабском, найденные в двух разных местах, сочинил один человек!
– Вот как?
– Да. Именно это, а не умение владеть револьвером или кулаками убедило меня привлечь вас к сотрудничеству.
– Пусть так, но мой вопрос остается. Что если я не справлюсь? Контракт на поставку леса подпишут по итогам дознания?
Нестеровский нахмурился.
– Понимаю, что риск такого исхода есть. Но насколько он велик? У вас случались раньше неудачи?
– Нет, но исключительно из-за молодости. Пока не успел… Павел Афанасьевич Благово, мой учитель и человек несравненно больших, нежели у меня, способностей, один раз дал осечку.
– Не нашел преступника?
– Нашел. Но не смог доказать для суда. Тот так и помер у себя в кровати, хотя должен был идти на каторгу.
– Понимаю.
Правитель канцелярии поднял голосовую трубку телефонного аппарата и сказал в нее:
– Окружного интенданта.
Подождал немного и продолжил:
– Здравствуйте еще раз, генерал. Кокоткин, надеюсь, не ушел? Ждет? Ну, пусть ждет. Скоро к нему явится Алексей Николаевич Лыков. Да, мы уже заканчиваем… Контракт готов? Нет? Он должен быть подписан не-мед-лен-но! Я же объяснил! Да, предоплата, неустойка, все как полагается. На пять лет. Подписали? Тогда можете идти
Нестеровский положил трубку и сказал Лыкову:
– Вас ждут. А насчет результата дознания… Беру этот риск на себя. Убежден, что у вас все получится!
– Хорошо, Константин Александрович. По рукам! Буду стараться.
То, что Алексей увидел, произвело на него сильное впечатление. Нестеровский отпустил домой всесильного генерал-лейтенанта Ларионова, окружного интенданта. Как учитель школьника с урока… Заставив перед тем, против желания, подписать контракт. А риск неудачи сыщика взял на себя. С таким человеком можно иметь дело.
– Как все будет выглядеть технически? Ведь я должен буду задавать вопросы, требовать действий!
Правитель канцелярии протянул собеседнику лист бумаги. Там было написано следующее:
«Предъявитель сего надворный советник Лыков Алексей Николаевич является чиновником особых поручений канцелярии по управлению краем. Всем должностным лицам Туркестана надлежит исполнять его требования неукоснительно.
Генерал-губернатор, генерал-лейтенант барон Вревский».
Алексей был поражен:
– Я же частое лицо! И не состою на коронной службе!
Нестеровский только усмехнулся.
– Устраивать вас на службу будет слишком долго. А вольнонаемным писцом в управление полиции туземной части Ташкента вы бы не пошли.
– Для пользы дела пошел бы.
– Для пользы дела вы должны выступать как лицо, близкое к начальнику края, – возразил действительный статский советник.
– Но Константин Александрович! Это же служебный подлог! Тот же Кокоткин крикнет городовых, и меня отведут на съезжую! С такой бумагой…
– С такой бумагой, Алексей Николаевич, вы сами кого хотите отведете на съезжую, – возразил Лыкову полицмейстер. А Нестеровский добавил:
– Здесь Туркестан. Да, я совершил подлог – для пользы дела. Это мой проступок, а не ваш. И не такие вещи творятся в крае… Тут хоть с благими целями! У нас есть особая категория людей – сверхштатные чины для усиления личного состава Главного управления генерал-губернаторства. Лезет туда всякая шваль, за отличиями и большими прогонами. Ну, появится один порядочный человек… Это хорошо или плохо?
– Я понял. Последний вопрос, Константин Александрович. Зачем я вам все-таки понадобился?
– То есть?
– Ну, убили нескольких русских. Мало ли их резали? Что-то не то. Договаривайте до конца.
Нестеровский обратился к Скобееву:
– Ты прав, он особенный. Все понимает!
Потом перевел взгляд на Алексея.
– Вчера из Петербурга выехал к нам с ревизией член Совета военного министра инженер-генерал Тринитатский.
– Родственник убитого штабс-ротмистра?
– Отец.