Туунугур

Волобуев Вадим

Наступивший год стал для него годом морального разложения и прогрессирующей деградации личности, с полной потерей интереса к какой-либо осмысленной деятельности. Это проявилось, среди прочего, в том, что на составление писульки в трудовую инспекцию, а точнее - в Роструд, он сразу махнул рукой. Но с Рособрнадзором решил всё же разобраться и отправил на него жалобу в Генпрокуратуру.

Тем временем подошли сроки рассмотрения кассационной жалобы, за которую он заплатил Клыкову в канун

нового года. Киреев порылся на сайте верховного суда, но опять не обнаружил там никакой информации. Не было её и на сайте республиканского суда. С самыми мрачными предчувствиями он снова отправился в "Консультант".

Это был первый раз, когда в разговоре с Клыковым они перешли на повышенные тона.

– Почему, чёрт возьми, я не могу найти упоминания о моей бумаге?
– орал он на юриста.

– Да потому что вы не знаете, где искать, - симметрично отвечал Клыков.
– Для юных мозгом объясняю: между республиканским судом и верховным есть ещё президиум суда Республики Саха. Там и ищите свою кассацию.

Но Киреев уже ничему не верил. У него создалось стойкое ощущение, что его в очередной раз дурят. Клыков попробовал его успокоить.

– Да не беспокойтесь вы из-за этой задолженности. Не будут приставы к вам ломиться. Не та сумма, чтобы из-за неё переживать.

– А если я захочу поехать за рубеж?
– спрашивал Киреев.
– Меня ж не выпустят.

Тут Клыкову нечего было возразить. Чтобы спрыгнуть с неудобной темы, он предложил вернуться к делу Бажанова.

– Хотите, займусь им на льготных условиях? Всего за двадцать тысяч. А с вас возьму вообще десять. Вторую десятку заплатите в случае выигрыша.

– Нет уж. Сначала - кассация, потом - Бажанов.

Клыков сразу сник, но всё же согласился толкать жалобу дальше.

Вскоре пришёл ответ из Генпрокуратуры. Он изумил даже привыкшего ко всему Киреева. Псы государевы вообще не увидели нарушений в присланном списке, о чём и сообщили, не входя в подробности.

Несколько месяцев Киреев поддерживал спорадический контакт с Клыковым, дабы тот не забыл отправить жалобу (Киреев уж и не знал, какую - кассационную, надзорную) в верховный суд. По его расчётам, сроки уже истекали. Но Клыков уверял его, что все в порядке. Дабы пошатнуть киреевские сомнения, он предложил заплатить за составление жалобы в верховный суд - дескать, в этом случае ему, Клыкову, просто некуда будет деваться.

– Сколько?
– мрачно спросил Киреев.

– А в прошлый раз сколько вы платили?
– запустил Клыков аттракцион невиданной щедрости.

Киреев напряг память, но ничего не вспоминалось. Тогда он ляпнул, не думая:

– Полторы тысячи.

Клыков скривился так, будто ему попали коленом в пах, но приказал секретарше оформить.

Киреев отсчитал полторы тысячи и получил очередную квитанцию. Два месяца прошли совершенно без динамики. Он периодически названивал в "Консультант" узнать, как дела и нельзя ли увидеться с начальником. Секретарша так же периодически назначала время, но потом перезванивала с извинениями, что Юрий Аркадьевич завтра не сможет, он приболел или срочно уехал в командировку, или ещё какая-нибудь неотложная пьянка. В паре редких случаев, когда Киреев с ним пересекался, юрист говорил, что

со сроком всё хорошо, время ещё есть. Дежавю было абсолютным, матрица не просто давала сбой, она искрила и дымилась.

В конце июня Кирееву назначили очередную встречу. Поскольку ему никто не перезванивал насчет её отмены, Киреев пришел с твёрдым чувством, что сейчас узнает что-то новое. И не прогадал.

– Простите, Юрий Аркадьевич занят, - сказала секретарша, увидев его.
– Он не сможет вас принять, но просил передать вот это.

Она смущенно протянула Кирееву полторы тысячи рублей.

Осторожно ступая по осколкам разбитых надежд, Киреев вышел из "Консультанта".

Спустя пару дней, роясь в интернете, он нашел свежее объявление от "Консультанта" - Клыков искал нового юриста.