Твоё настоящее лицо
Шрифт:
Сейчас Коготь шёл сразу на четырёх лапах, не отвлекаясь на всякие красивые спецэффекты вроде твидового пиджака, кепки или трубки в зубах. Огромная зубатая ящерица, с шипами-пластинами вдоль спины и острым костяным жалом на кончике хвоста. В какой-то момент потрескавшийся асфальт закончился, деревья расступились, образовав прогалину, заполненную могилами. В центре над очередной могилой возвышалась здоровенная плита чёрного гранита. Антон подошёл поближе. Фотографии не было, лишь начавшая осыпаться золотая надпись. «Комолов Виктор …аксимович. 1…56 – 199…»
– Это она. Коготь, помоги.
Фамильяр взял напарника за руку. Антон выплеснул силу стража, выравнивая и разглаживая сегодняшние, сиюминутные потоки энергии на поляне, заставляя
Сначала возле могильного камня выстроился полукругом с десяток парней. Потом из-за деревьев вышли ещё двое, которые под руки вели светловолосого парня, несмотря на мороз одетого в рубашку с коротким рукавом. Руки худые, трансформированное зрение Пустого хорошо различало точки возле вен. Наркоман. И похоже, что он не очень давно принял дозу: не настолько большую, чтобы полностью уйти в грёзы, но достаточную, чтобы весь мир казался в розовом свете, а окружающие лучшими друзьями. Наркомана подвели к плите, заботливо помогли надеть тёплую куртку. И немедленно все двенадцать парней наркомана схватили, грубо привязали к могильной плите. Достали спрятанные в снегу возле могилы стальные пруты и начали наркомана избивать. Боль мгновенно пробила синтетические грёзы, наркоман заорал… В этот момент Антон порадовался, что звуков нет, но, судя по всему, орала жертва истошно. А ещё очень нехорошо насторожило, что избивали привязанного к плите слишком уж профессионально: жертве будет очень больно, но ни один удар не окажется смертелен и не заставит потерять сознание. Для одуревших от безнаказанности и крови мелких подонков такое не по зубам, ими кто-то плотно управлял.
По неслышимой команде избиение прекратилось. С обратной стороны чёрного камня подошли двое. Первый – крупный, тяжеловесный человек в спортивном костюме свободного покроя «привет из 90-х» и бесформенной куртке с капюшоном. Щетинно-густая, беспорядочная грива седых волос, грубоватое, мясистое лицо, причём половина лица не шевелилась, как это иногда случается после травмы головы или инсульта. Стоило этому человеку окинуть взором палачей и их жертву, как его белёсые, мутные, как бы взболтанные глаза порозовели от прилива крови, загорелись от непонятного предвкушения. Вторым же был… Денис! Какое-то время эта парочка вела диалог. Антон остро пожалел, что не умеет читать по губам – Коготь же стоял неудачно, плита закрывала ему нижнюю часть лиц Дениса и его спутника. Наконец эти двое пришли к какому-то соглашению. Наркомана до смерти забили прутами, сразу же внутри Дениса засветились сосуды, будто ярко-голубая сеточка каналов. И всё погасло.
– Не может быть, – потрясённо прошептал Коготь. – Фокус, это же фокус. И двенадцать Пустых. Даже я про такое только слышал. Не представляю, что можно сделать с такой энергией. Двенадцать заполненных до ушей Пустых, их энергия потечёт через фокус. Сейчас он активно расширяет свой канал передачи. То-то мы его за наркомана приняли, и в самом деле похож. В отличие от Пустого, фокус ещё в состоянии существовать без притока эмоций, но своих ему всё равно не хватает. Без подпитки состояние как после наркотического отходняка. И я не представляю, что останется от города, когда проведут нужный хозяину Пустых ритуал. И ещё учти. Этого Дениса ты можешь терроризировать, заставить сломаться психологически…
– Если эту законченную мразь что-то ещё проймёт, – скривился Антон.
– Главное – тебе его не бить и не трогать через тонкий мир. Слабое воздействие его не пробьёт, а сильное – ты сломаешь фокус, и все Пустые мгновенно сдетонируют. Та девочка очень сильный страж, я таких не видел – но и она не справится. Про тебя вообще молчу.
– Пустых можно выследить и уничтожить по одному. Без них хозяин не опасен. Потом его не торопясь можно выследить и свернуть шею.
– Больно ты стал кровожаден. Хотя насчёт свернуть шею идея мне нравится. Но ты собираешься сам? Входить в тень и рисковать. Хотя… Я так понимаю, тебе очень понравилась та девочка, а это единственный способ её отыскать? Ты уверен, что не хочешь всё-таки сказать отцу?
– Коготь, ты ещё не понял? Этот, седой – он местный, а не иммигрант. Даже если стражи его найдут, а их ещё надо предупредить – они могут разрушить Пустых, но ничего с хозяином поделать не смогут. Таковы законы Перекрёстка, никаких конфликтов между представителями разных миров. Стоит мне вмешаться в ситуацию уже в статусе наследника Великого герцога – и я тоже потеряю право хоть как-то влиять на ситуацию, если отец меня вообще не эвакуирует. Пока же я по всем законам принадлежу к Перекрёстку. И пусть я не вхожу в Круг стражей – я родился стражем. Это накладывает на меня обязательства. Остановить создателя Пустых могу только я. Не зря поток событий из всех школ города направил меня именно в ту, где я оказался против Дениса.
– Тебе всё-таки очень понравилась та девочка…
*****
Страх догнал Полину, уже когда она заняла своё место за партой, и прозвенел звонок к началу урока. Как можно было вот так сунуться в эту тень? С детства драться не любила, хотя давать сдачи никогда не стеснялась. А тут сходу и полезла в гущу настоящего сражения. Потом на корабле, когда они среди инопланетян шли и в центральном посту стреляли. Если бы их разоблачили… От одной мысли, чтобы с ними тогда сделали, сразу же задрожали пальцы и выпала ручка, да и тело стало каким-то ватным. Ещё и этот, кот говорящий. Тоже зрелище, от которого запросто можно в дурку загреметь. И всё равно стоило вспомнить про Лео, как сердце бешено принималось стучать, без остановки прыгая от пятки к макушке и обратно. Полина боялась, что рыжий кот выполнит своё обещание встретить после уроков – и одновременно трусила, что Лео не появится и не объяснит происходящие вокруг странности.
Повезло, что соседа по парте сегодня не было. И хотя за Антона, наверное, стоило как раз побеспокоиться, не просто так Денис бросал и на девушку, и на пустой стул рядом с ней какие-то очень уж злорадные и торжественные взгляды… Сейчас Полина сама себя ругала за чёрствость, но одновременно радовалась: сегодня она сидит одна. Заодно повезло, что класс, напуганный обещанием разобраться с непокорной, сегодня Полину демонстративно избегал. В иное время её бы это наверняка задело и обидело, что стоило Денису кого-то объявить мишенью и следующей целью, как все дружно бегут выполнить указание «не общаться» и шарахаются как от прокажённой. Зина тоже хороша! Вчера с ней обошлись самым поганым образом – и всё равно продолжает в чём-то винить подругу, не разговаривает. Сегодня Полине наоборот хотелось сказать «спасибо». Пусть лучше думают, что она тоже напугана и трясётся от ужаса, чем, не дай бог, случайно догадаются об истинных причинах её страхов и про её нынешнее состояние.
С каждой минутой Полина накручивала себя всё сильнее, уроки шли в каком-то тумане. На алгебре чуть не схватила двойку. Стояла около доски и покрывалась холодным потом, с ужасом пытаясь добраться до смысла написанных маркером цифр и букв – и как отвечать, если в голове образовалась каша, и ты не в состоянии эти цифры и буквы даже понять. Вдвойне бесило, что на прошлой неделе математичка, наоборот, из-за контрольной к Полине относилась мягче, чем к прочим ученикам, а тут подсказывать не торопилась. Остальной класс молчал тем более. Дениса же явно веселила её беспомощность, и он легонько ухмылялся.