Творческий отпуск. Рыцарский роман
Шрифт:
И нас едва не рассекло пополам Береговой охраной США, ворчит Фенн. И довольно сильно нервировал старина «Баратарианец-Два». Такой себе помощничек. Он рассуждает дальше: Как бы там ни было, у нас в истории нет никакого особенного героя. Мы ее герой. Значит, и помощником будем мы. Я стану твоим помощником; ты будешь моим.
Рука руку моет, произносит Сьюзен, цитируя Бабулю. Я мерзну.
Значит, если наша история собьется с курса, предписанного шаблоном, ну его, тот шаблон. Мы уже решили, где ее начать?
О, посередине, говорит Сьюзен, определенно. Ин медиас блядь рес, как сказал бы мой помощник.
Не успеет его
Дрожащая Сьюзен указывает, что читатель еще не знает, к примеру, о ее соблазнении Фенвика на острове Какауэй в 1972-м или о старинной влюбленности в нее Феннова сына Оррина. Нашим левым рукам скучать не придется.
Угу. Ты меня соблазнила?
При небольшой помощи моего помощника. Я опять иду спать. Спокойной ночи, Фензеле.
Спокойной ночи, Сузеле. Спокойной ночи, Мириам. И Кармен Б. Секлер, и Хава, и Шеф, и Вирджи, и Оррин, и Компания. Мэрилин Марш – тоже; вся труппа. Спокойной ночи, все.
Ага. Спокойной ночи, Мэрилин Марш. Сколько времени?
Три. Снимемся отсюда, как только рассветет.
Мы забыли Гаса и Манфреда.
Спокойной ночи, бедняги. Покойтесь с миром.
Читатель про Гаса и Манфреда еще даже не знает вообще-то.
Того, чего читатель еще не знает, хватит на целую книгу.
Ой. Это кто сказал?
Я.
II
Вверх ведет нас Чесапик,
Вверх ведет нас Чесапик,
Вверх ведет залив Чесапик
1
Соломон
Рано поутру Фенвик Скотт Ки Тёрнер рапортует, что хотя остаток его вахты миновал без происшествий, ему все время не давали покоя сны о Манфреде, Гасе, Оррине, Мэрилин Марш, Джоне Артуре Пейсли, о Центральном разведывательном управлении США, о них самих. Сьюзен Рейчел Аллан Секлер, умываясь, рапортует, что и ей не давали покоя сны – о Мириам, Бабуле, Кармен Б. Секлер, Шефе и Вирджи Тёрнерах, о ней самой и о Фенне. Между прочим, ей не показалось, что они соответствуют Теории пяти снов.
Что такое Теория пяти снов?
В «Таймз» пару лет назад была история о проекте, посвященном исследованию сна, в результате которого пришли к выводу, что типичные ночные сны соответствуют определенной последовательности, как части симфонии. Первый сон – нечто вроде увертюры, обычно он короткий и происходит в настоящем. Он перекликается с какой-нибудь задачей, что была у нас на уме перед тем, как мы заснули, и в нем звучат темы четырех снов, следующих за ним. Следующие два обычно касаются каких-то событий прошлого, но в них включены наши нынешние чувства. Четвертый проецирует будущее и касается исполнения желания – как если б исчезла та трудность, что породила первый сон. Пятый и последний, вновь происходящий в настоящем, – переоркестровка всех прежних снов в торжественный финал.
Фенвик в гальюне, опорожняет кишечник, проверяет карты-вкладки в «Мореходном путеводителе» и прислушивается с определенным интересом.
Что ты думаешь? желает знать Сьюзен. Мне нужно пописать, когда ты там закончишь.
Я думаю, что более дурацкой, так ее, теории снов я отродясь не слыхал. Фенн накачивает воду для слива. Я из тех мужчин, кто склонен обращать некоторое легкое внимание на свои сны, Сьюз, и не припоминаю, чтобы они хоть когда-нибудь следовали какому-нибудь такому порядку. Могу спорить, даже у Бетховена так. Прима факи фекалии. Восемнадцать, девятнадцать, двадцать. Гальюн весь твой.
Сьюзен объявляет, что она всего лишь сообщает новости, и мы
57
Национальная администрация по океану и атмосфере.
58
Ок. +32 °C. – Примеч. перев.
Но не может устоять и просит ее чуть помедлить среди тех буйков от крабовых ловушек. Сьюзен думает было, что он намерен поискать свою бойну, воспоминание о той истории повергает в уныние по нескольким причинам. Сьюзен закатывает глаза и останавливает тяжелое судно рывком обратной тяги. Поскольку у дизеля винт левого вращения, корма «Поки» чуть дергается на правый борт, когда мы останавливаемся. Наша шлюпка, все еще на укороченном фалине, бьется в транец.
Что ты делаешь? К ее удивлению, он выудил один буек отпорником и тянет сейчас за линь. Фенвик!
Просто проверяю, говорит он. Очень мне странно, что никто не приглядывал за этими ловушками целых двое суток.
Туман на воде уже выгорает, и с предсказанной стороны света поднимается первый легкий бриз. Потом Фенвик объяснит, что с учетом оправданно прославленной обидчивости промышленных краболовов на то, чтобы кто-нибудь лез к ним в ловушки, ему на вахте пришло в голову, что водонепроницаемые пакеты в крабовых ловушках были б шикарным местом закладывать наркоту. Сбытчики с острова Ки. А заодно и крабов можно половить. Но едва он подводит проволочную ловушку к поверхности – и ничего не видит в ней, кроме нескольких недовольных автотомных [59] твердопанцирных крабов и дохлого окунька, – как с берега раздается несомненный винтовочный выстрел и одновременно в полукорпусе по траверзу взбрыкивает маленький гейзер.
59
Голубой краб Callinectes sapidus склонен ин экстремис разъединяться с собственными конечностями.
Ложись! вопит Фенн, роняя ловушку и бросаясь через крышу каюты к противоположному планширю. Когда он кричит, Сьюзен уже на палубе. От комингса рубки она отталкивается вперед, к рычагу переключения передач и дросселя, и срывается с места на полном ходу, плевать на ловушки, высунув голову лишь настолько, чтобы убедиться: мы нацелены Прочь. Фенн елозит обратно к ней, хватает с держателя на сходном трапе бинокль и, по-прежнему держась как можно незаметней, осматривает береговую линию за кормой, возле мола.