Чтение онлайн

на главную

Жанры

Творчество Н.С. Лескова 60-80-х годов XIX века

Либан Николай Иванович

Шрифт:

Здесь начинается другая линия - линия мелкопоме­стных разорившихся дворян, которые живут Христа ради, т. е. не в прямом смысле слова, не с протянутой рукой, не на паперти, а попрошайничают у знакомых, у покровите­лей - и тем, конечно, приятно какой-нибудь дворяночке дать куш, а если у дворяночки есть еще девочки - дочки, или готовые наложницы - это совсем хорошо. Одна из та­ких девочек, Юленька, очень хорошо это делает - выка­чивает деньги из покровителя (ее маменька научила, как словечко сказать, ручку целовать, к коленочке присло­ниться, - школа не прошла даром). У нее самой никакого положения нет, а его необходимо создать, и она его созда­ет, окрутив вислоухого шалопая - такая она страдающая. Долинский не может не обратить на нее внимания. Юлень­ка его на себе женила. «Счастья он не ожидал, и его не по­следовало». Совсем впав в черную немощь, бедняга тер­пел-терпел и сбежал от жены в Петербург, а затем и за гра­ницу, в Париж. Русские люди любят убегать в Париж. Париж - самый дешевый и либеральный

город в мире. И здесь он встречается с двумя русскими женщинами...

Вот это материал для целого романа, где можно на­писать о слабом сердце (ведь Долинский - безвольный че­ловек). Здесь угадываются черты Достоевского. Герой живет самой худшей формой жизни, но другого ничего нет, он научился жить в новых условиях - благо за плеча­ми университет, который всегда прокормит.

Все обойдены счастьем. Эта тема волнует Лескова. Долинский оказывается в западне случайности. Он «ли- берал-идеалист». Но жизнь предъявляет свои требования, а человек должен приспосабливаться.

Лесков в «Обойденных» берет самые пошлые ситуа­ции, обыденные. Этот роман можно рассматривать как ключ к массовой беллетристике, где прекрасно представ­лена фактография русской жизни. Для массовой беллет­ристики характерны натурализм, эмпирика, интриги. Она необходима в литературном процессе: литературу созда­ют не корифеи, они пользуются находками писателей-бел­летристов, в их произведениях - объединение художе­ственного опыта, собственного и чужого.

Творчество Лескова периода грани, исторической и художественной. «Смех и горе»

Произведения, о которых мы говорили, - произве­дения Лескова, сложившегося художника, но не сложив­шегося мыслителя. Сегодня мы обращаемся к произведе­нию того периода творчества Лескова, который можно назвать периодом грани - грани хронологической и идей­ной. До сих пор мы имели дело с произведениями, кото­рые критически рассматривали и оценивали события до 1861 года, причем, как всегда у Лескова, в них изобража­лись не исторические переживания, потрясения, проис­шествия, трагедии, а рассматривался вписанный в исто­рические события человек. Именно о человеке идет речь, и все происходящее с ним делается предметом социально- исторического анализа. После реформы 1861 года в твор­честве Лескова начинается очень важный период - про­исходит переоценка ценностей. В дальнейших произве­дениях речь пойдет о мире рациональном, мире расчета, торговли, предприимчивости, голи. Какой характер при­мут все эти черты? Как все это будет осуществляться? Лес­ков не может рассуждать легко и спокойно, его граждан­ская позиция обостряется, когда он изображает капита­листический мир. Приходит другая жизнь, энергичная, приходят новые представления. Это новое Лесков изобра­жает в цикле произведений, где все показано через быт. Но быт самый разнообразный, так что критики иногда не понимали, зачем он так делает. А он делает это для того, чтобы через быт разоблачить строй, уклад, всю жизнь рус­ского общества после реформы. Как и многие, Лесков на­деялся, что новые условия освобождают человека (капиталистический мир свободы), а свободы нет - то же при­теснение и поругание человеческой личности.

Наиболее интересна в этом отношении сатирическая хроника «Смех и горе» (1871). Само ее название симпто­матично: в ней очень много смешного, но смешного-пе- чального, - и горя, самого настоящего, которое можно назвать историческим. Лесков переживал, что «читатели увидели только смех и не увидели, что смех мой - не смех злорадства, а смех скорби...»

Как всегда, автор не изображает исторические про­исшествия, а рассматривает человека, анализирует его и все сущее. Анализ дается через цепь курьезов, скверных сюрпризов, анекдотических происшествий, приключаю­щихся с героем. Главное действующее лицо, он же и рас­сказчик, - Орест Маркович. Как всегда у Лескова, рассказ в рассказе. Начинается обычно, в чисто бытовом плане: собрались добрые знакомые у друзей. Идет спор об обы­чае дарить вербу в Вербное воскресенье. Все радуются: какая хорошая традиция! Ребенок просыпается, а над его кроваткой висит купидон с вербой. Как это лирично и как это хорошо! Ничего, что потом жизнь будет не всегда при­ятна. Но в детстве, в младенчестве как можно лишить ре­бенка этой радости, этого удовольствия - никогда! Все на этом сходятся. Но один из гостей, Орест Маркович, счи­тает, что это очень плохой обычай. Потому что никаких «купидонов» жизнь нам не приносит. Ребенку нужны не купидоны, а березовые веники, чтобы он знал, что жизнь нас подстерегает на каждом шагу, и с самого детства по­мнил о неприятностях. «Я расскажу о купидоне и о том, почему я против всяких подарков». И далее рассказ пред­ставляет собой цепь анекдотических и трагических при­ключений Ореста Марковича, которые доказывают пра­воту его суждений. Надо вам сказать, что здесь между Лесковым и Толстым идет самая настоящая полемика.

Вы вспомнили, конечно, тему детства у Толстого. «Неповторимый аромат» детства, прелесть этого времени. Прислуга в повести - как у Толстого, Тургенева: близкие отношения с ребенком. Лакей Борис носит на руках ма­ленького Ореста, и он видит себя в сказке на сером волке.

Идиллические отношения, любовь и сердечность,

чаепи­тие с самоваром. Лесков в этом отношении отчасти следу­ет традиции дворянской литературы. После «Детства» Толстого было написано очень много таких произведений: «Детство Темы» Гарина-Михайловского, «Детство» Горь­кого. Настолько была актуальна эта тема. Какое детство у Ореста? Отец умер, осталась матушка и состояние. И те­перь они переезжают из одного города в другой. Орест Маркович жизнь стал узнавать в пути. Его гимназии - постоялые дворы.

Мы видим ряд прекрасно написанных пестрых кар­тин, где представлены разные социальные слои. Везде смута, умственный и нравственный хаос, окружающий Россию. Перед нами целая галерея «героев». Вот генераль­ша, которая торгуется из-за индюка: «С тех пор при виде земного величия я спрашиваю себя: как бы оно держалось перед индюком? » А у героя было такое идиллическое пред­ставление о генеральше... Еще один персонаж - доктор, не верящий в медицину, генерал Перлов с его повествова­нием - картина, мастерски написанная сатирическими живыми и правдивыми красками. Вот сибарит-чиновник, значительный с виду (он взяток не берет - ему казна да­ром дает), провинция с людьми на местах. Здесь гениаль­ные страницы как будто списаны у Щедрина - мир лю­дей, сопоставленных с рыбами и животными (или это Щедрин списал у Лескова?). Но у Щедрина есть извест­ная монотонность, скука из-за изощрений в сатирических изображениях. А «безмерный Лесков» обладал удивитель­ным чувством меры.

Лесков любит подражать стилям своей эпохи, любит художественные эксперименты, которые не под силу ни одному писателю его времени: он может писать, как Щед­рин, Достоевский. Он соперничает с самыми большими писателями: роман «Некуда» написан в стиле Тургенева, «Расточитель» - как у Островского. А вот у «Очарованно­го странника» параллелей нет (даже у учеников Лескова - Чехова и Бунина). Лесков делает вставки из чужих творе­ний в свои произведения: с его страниц говорят разные писатели в его собственном произведении, получается полифоническое звучание. Такая манера языкописатель- ства была доступна только ему. Это не подражание, а про­должение страниц других авторов. Что это - достоинство или недостаток? Искусная имитация или утрата автор­ской личности?

Вернемся к повести «Смех и горе». Орест Маркович с матерью заезжают в Петербург, к дяде - князю Одолен- скому, человеку очень интересному. Владелец огромного имения, живет замкнуто, никого не принимает, неиспра­вимый либерал, поссорился со всеми чиновниками, санов­никами и изнывает от тоски. Единственное его развлече­ние - стравить всех чиновников, чтобы они перессорились. Это для него самое большое наслаждение. А как это сде­лать? Он зовет к себе дьячка-пройдоху и говорит, что нуж­но написать кляузу. Какую? О том, что скот губернатора попал на его владения. А он ответит на жалобу: «Я скота губернатора к себе не зазывал». Вас удивляет, почему он берет пропойного дьячка? Это характерная черта. Дьяч­ки - всеми обиженные люди: его выгнали из третьего клас­са семинарии, после того как он успел узнать грамматику и риторику. Все экзамены в семинарии (по математике, географии) проводились в письменной форме, так что се­минаристы могли сочинить все, что угодно. А на священ­ника писали кляузы с удовольствием, потому что попам отходила львиная доля дохода.

Следующий этап в жизни героя - гимназия. Здесь уже не так, как у Толстого, совсем по-другому. Вырисо­вываются разные типы характеров: и мерзкий, и подлый, и благородный (Калатузов, Локотков). Возникает очень хорошая черта - общность. Как сейчас бы мы сказали, коллективизм. Все за одного - лесковский идеал. А после гимназии - в Москву, в этот замечательный город, луч­ший город в мире, с его университетом. Московский уни­верситет! И наш герой - студент этого университета. Вот где начинается настоящая-то жизнь. Студенческая среда, профессорские лекции, постоянное общение, разговоры. Весь Герцен словно развернулся на страницах Лескова. Не думайте, что Москва всегда была такой, какая она сейчас. Нет, это был прекрасный тихий город. Гулять по Москве было наслаждение. Она хранила покой, тишину. Город, который совместил в себе древнюю столицу и ти­хий уютный мир, мир отставных, либералов, консервато­ров, город Чаадаева, Хомякова. Вот сюда попадает Орест Маркович. В Москве нашему герою надо найти крышу над головой (впрочем, раньше так не говорили: не крышу, а кров). Его ждет встреча с новым «купидоном» - карьери­стом Постельниковым, который прислуживает «влияни­ям» и всякому сброду. Он весь завитой бумажками, одет во все голубое: голубой мундир, голубые рейтузы, только сапоги не были такими, а все остальное было голубое. Гос­подин Постельников, как вы сами уже понимаете, по цве­ту его одежды, был жандармский офицер. Он был не толь­ко простой, но и хитрый. И не только хитрый, но и под­лый, как и полагается быть жандармскому офицеру. С этого знакомства начинаются злоключения героя. Вме­сте с Постельниковым Орест Маркович стал посещать ве­черинки, которые всегда кончались, как говорил Постель­ников, «возлиянием Бахусу». Вообще он любил употреб­лять греческие слова. Он всегда говорил Оресту: конечно, я человек необразованный, я тебе не могу сказать, что мы с тобой ровня. Но ты знаешь, я так люблю просвещение! О, общение с тобой доставляет мне такое удовольствие, Филимоша (он решил звать его Филимоша).

Поделиться:
Популярные книги

Дайте поспать! Том III

Матисов Павел
3. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том III

Путь Чести

Щукин Иван
3. Жизни Архимага
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.43
рейтинг книги
Путь Чести

Энфис 2

Кронос Александр
2. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 2

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Сводный гад

Рам Янка
2. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Сводный гад

Книга пяти колец. Том 3

Зайцев Константин
3. Книга пяти колец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.75
рейтинг книги
Книга пяти колец. Том 3

Диверсант

Вайс Александр
2. Фронтир
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Диверсант

Ученичество. Книга 2

Понарошку Евгений
2. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ученичество. Книга 2

Титан империи 3

Артемов Александр Александрович
3. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Титан империи 3

Последний попаданец 9

Зубов Константин
9. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 9

Измена. Право на сына

Арская Арина
4. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Право на сына

Неестественный отбор.Трилогия

Грант Эдгар
Неестественный отбор
Детективы:
триллеры
6.40
рейтинг книги
Неестественный отбор.Трилогия

Хозяйка дома на холме

Скор Элен
1. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка дома на холме

Гром над Академией. Часть 2

Машуков Тимур
3. Гром над миром
Фантастика:
боевая фантастика
5.50
рейтинг книги
Гром над Академией. Часть 2