Творчество Н.С. Лескова 60-80-х годов XIX века

Либан Николай Иванович

И вот однажды Ореста Марковича вызывают в жан­дармское управление. Постельников донес, что у него есть книга Рылеева «Думы», сообщив Оресту, что сделал это для собственного продвижения по службе. Жандармский генерал уверен, что Орест Маркович состоял в тайном об­ществе, где ему дали прозвище Филимон, именины кото­рого праздновались 14 декабря. Герою пришлось, чтобы избежать больших неприятностей, идти на военную служ­бу. Должен сказать, что во время службы в полку он не­сколько раз был близок к самоубийству. Но что делать? Он часто вспоминал того купидона, который с березовым веником висел над его детской кроваткой. Вот оно, сбыва­ется, думал он, - и это еще счастье.

После 1861 года Орест Маркович уходит из военной службы, уезжает за границу, а затем возвращается в Рос­сию. Он побывал среди всех слоев русского общества (духовенство, интеллигенция) и увидел одну смуту после реформ - и в городе, и в деревне. Что же это будет? Навер­ное, дядя-то был прав, говоря, что вместо купидона с цве­точками надо вешать купидона с розгами.

Вот он, русский мир, русская жизнь. Вот он переход от ужасного крепостного права к «счастливому» капита­листическому миру. Здесь смешалось все: и капитализм, и социализм, и феодализм. Герой в центре этих злоклю­чений, последнее из которых сведет его в могилу. Это вся Россия, полная смеха и горя, ее трагическая история по­сле реформы. Лесков не находит желанного синтеза, а ви­дит горе, огромное историческое горе России.

Лесков и XVIII век

Лесков проявляет большой интерес к XVIII веку. Все писатели XIX века так или иначе к нему обращались, со­здается целый поток исторических романов: Г.П. Дани­левский («Княжна Тараканова»), Д.Л. Мордовцев («Зна­мение времени», 1869, «Великий раскол» 1880), Е. Сали- ас («Пугачевцы», 1874), Вс. Соловьев («Вольтерьянец», 1882; «Великий Розенкрейцер», 1889). Это симптоматич­но: после 1861 года возникает сильный интерес к истории, историческому процессу.

Лесков, как и Достоевский, не написал историче­ского романа в полном смысле слова. В его рассказах мы встречаем исторические образы, параллели, экскурсы. Но главный его интерес не ко всемирной истории, а к повсе­дневности. Лесков хочет написать исторический роман без исторических лиц. Когда же он начинает изображать исторические лица, они у него выходят комическими.

В хронике «Старые годы в селе Плодомасове» (1869) героиня Марфа Андреевна Плодомасова - историческое лицо эпохи. С точки зрения Лескова, каждое лицо эпохи - историческое. Она очень яркая личность, стоящая на ру­беже веков. В этой книге изображается ее жизнь с 1812 по 1850 год. Она была свидетельницей эпох Екатерины И, Павла I, Александра I и Николая I.

Плодомасова появляется и в романе «Соборяне». Со своими карликами она приезжает к Савелию Туберозову. Между ними происходит разговор, где Плодомасова гово­рит об одиночестве: «А ты разве не одинок? Что же в том, что у тебя есть жена добрая и тебя любит, а все же чем ты болеешь, ей того не понять. И так всяк, кто подальше бра­та видит, будет одинок промеж своих». Лесков с огром­ной силой художника воспроизводит этот разговор, так чтобы мы поверили в реальность переживаний и чувств человека. Одиночество - это одна из определяющих черт героя Лескова в XVIII веке.

В хронике Лесков показал черты исторической эпо­хи XVIII века. Все персонажи либо маскарадные фигуры, либо страшно одинокие люди. При написании книги Лес­ков обращался к труду М.М. Щербатова «О повреждении нравов в России». В XVIII веке он увидел сочетание низ­копоклонства и независимости. Это век выскочек. Но эти выскочки начинают чувствовать независимость. Она мо­жет проявляться в примитивном удовлетворении прихо­тей. Сын Б.П. Шереметева всю жизнь занимался тем, что тратил колоссальные средства на одежду, стол, экипажи. Он не носил, а «таскал свое имя», по выражению Щерба­това: «Человек весьма посредственный разумом своим, ленив, незнающ в делах, и, одним словом, таскающий, а не носящий свое имя, и гордящийся единым своим богат­ством, в угодность монархине со всем возможным вели­колепием жил».

Рядом с мелкими выскочками - столпы России. Правда, их положение менее устойчиво. Лескова увлека­ют быстрые взлеты людей того времени. Калифы на час,

Орловы, Потемкин, Зубов, Бибиков, достигали огромных высот. Но особенно писателя интересует их падение. И что после падения?.. Внешнее благополучие в конце концов сменяется отставкой, ссылкой - в лучшем случае в Моск­ву, город «отставников» (позже сюда сошлют Ермолова, Чаадаева). Жизнь бывших вельмож превращается в ни­щее прозябание.

Хроника «Старые годы в селе Плодомасове» обиль­нее по своим открытиям, чем «Господа Головлевы» Сал- тыкова-Щедрина, трилогия Толстого «Детство. Отроче­ство. Юность».

В другой хронике, «Захудалый род», изображен Дон-Кихот Рогожин. Его поиски жизненного идеала на­поминают искания героя рассказа «Овцебык» Василия Богословского. В Рогожине чаадаевская разочарован­ность. Он познал в жизни куда больше, чем предки: кро­ме материального благополучия, есть еще благополучие внутреннего мира.

Лесков выбрал в герои не Радищева, не Новикова, не Львова, а Рогожина, Плодомасову, карликов - детей XVIII века. Писателя не волновали крупные гениальные исторические фигуры, его волнует человек. Самое глав­ное для писателя - внутренний мир человека. Это един­ственный храм Лескова, только этому богу он поклоня­ется. Достоевский в одном из писем заявлял: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать». Лесков такое заявление сделал в своем творчестве.

Историю делают люди не важные, не великие, но каждое лицо для Лескова историческое, жизнь каждо­го - история своего времени. Больше всего его привле­кает на рубеже веков преполовение, интересное и страш­ное. Человек заблудился и потерялся в столкновении естественных наук с безудержным идеализмом века. Писатель хочет понять, каково философско-психологи- ческое место человека в этом мире. Его интересует чело­век, безликий в социально-историческом плане. Это про­сто человек.

Роман-хроника «Соборяне» (1872)

Роман был основным жанром русской литературы XIX века. Помните, как у Пушкина:

Мы алчем жизнь узнать заране, И узнаем ее в романе.

К этому времени европейский роман уже выдохся. Предтечей романа являются физиологические очерки, которые потом войдут в роман. Все писатели начинали с очерков. Достоевский создает судебную и каторжную хро­нику. Лесков тоже связан с очерковой литературой: в «Леди Макбет Мценского уезда» есть черты этого жанра (сравните с названием рассказа Тургенева «Гамлет Щигровского уезда»). Но это произведение, как и другие пер­вые художественные произведения Лескова, романично. «Леди Макбет Мценского уезда» - повесть, которая име­ет все элементы романа: наличие любовной интриги, кон­фликтность, хронологическая объемность.