Творения
Шрифт:
Так показав, что правда Единого сделалась врачевством от общего греха, показывает, что Им же совершено и сокрушение смерти: Аще бо единаго прегрешением, смерть царствова единем, множае паче избыток благодати и дар правды приемлюще, в жизни воцарятся единем Иисус Христом (17). Виновник смерти — грех, а причина жизни во царствии — правда Единого. Спасаемся мы, улучая спасение, не по закону, но по милосердию Божию, потому что закон справедливости всех вел под наказание, так как все стали делателями греха. Ибо если, когда согрешил один, осужден род, то, без сомнения, справедливее потерпеть наказание жившим под грехом. Но Божия милость превзошла уставы справедливости, человеколюбие победило закон справедливого возмездия, и, когда Один исполнил закон, всем, восхотевшим уверовать в Него, возможно стало пользоваться спасением.
Показав этим неизмеряемость человеколюбия, апостол снова переходит к основанию сказанного им: Тем же убо, яко же единаго прегрешением во вся человеки вниде осуждение, такожде и единаго оправданием во вся человеки вниде оправдание жизни (18). Потом от действий переходит к лицам: Яко же ослушанием единаго человека грешни быша мнози, сице и послушанием единаго праведни будут мнози (19). Весьма необходимо было апостолу в обоих случаях употребить слово мнози. Ибо, когда согрешил Адам и большая часть людей преступила Божии законы, некоторые пребыли верными уставам естества и сделались ревнителями добродетели, как то: Авель, Енох, Ной, патриархи, пророки и другие многие, не у Иудеев только, но и у других народов, о которых божественный апостол сказал: Егда бо языцы не имуще закона, естеством законная творят, сии закона не имуще, сами себе суть закон (Рим.2:14). И по пришествии Спасителя спасение принимают не все, но верущие и живущие по Его божественным законам. Поэтому–то апостол, говоря о прообразе и образе, употребил слово мнози.
Но из этого видим, для чего вочеловечился Сын Божий и, приняв естество
12. О том, что Владыка воспринял на Себя тело
Поскольку узнали мы причину вочеловечения Божия, то, пользуясь свидетельствами слов Божиих, покажем, что Бог Слово, вочеловечившись, воспринял на Себя человеческое тело. Ибо, во–первых, пелены были для человечества, а не для Божества, а потом млеко и мед, о которых задолго прежде провозвещает пророк (Ис.7:15), и материнское млеко, и иная пища и питие указывают на естество, способное принимать это. Если же кто по неразумию сделает возражение, указав на пищу, бывшую в Авраамовой куще, то пусть знает, что он крайне маломыслен. Ибо там пища казалась снедаемою, потреблялась же иным способом, известным потреблявшему. А если и согласится кто по несмысленности, что вкушало пищу естество бесплотное, то не найдет там ни голода, ни жажды, а здесь требования эти возбуждались нуждою, впрочем не потому, что соединенное с телом Божество не могло соделать его ни в чем не имеющим нужды. Кто вскоре потом имел даровать бессмертие всем телам человеческим, Тому нетрудно было бы собственное Свое тело соделать превысшим всякой нужды. Но попустил Он телу выказать собственное свое естество, чтобы яснее обличить лживость ересей, отрицавших воспринятие Им тела. Как мог Он соделать тело победителем смерти (что и совершил он по трех днях), но попустил ему и пострадать, и умереть, чтобы исполнить тайну домостроительства, так попускал телу и алкать, и жаждать, и утруждаться, и спать, чтобы докеты не имели никакого предлога к подтверждению лживой ереси. Поэтому голод, жажда, а сверх того и сон свидетельствуют, что тело Господне есть тело человеческое. Подтверждая слово это, божественный апостол взывает, говоря: Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той преискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, и избавит сих, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша смерти (Евр.2:14–15). А этим вполне дал видеть, что Владыка облекся в одно с нами естество. Если же не нравится кому слово облечение, то пусть слышит, что предсказывает патриарх Иаков: Исперет вином одежду Свою, и кровию гроздия одеяние Свое (Быт.49:11); пусть слышит, что взывает и божественный Павел: Имуще убо дерзновение братие входити во святая кровию Иисусовою, путем новым и живым, его же обновил есть нам завесою, сиречь плотию Своею, и иереа велика над домом Божиим: да приступаем со истинным сердцем во извещение веры (Евр.10:19–22) и проч. Ибо апостол плоть Владычнюю назвал завесою, как патриарх Иаков — одеждою и одеянием. Но излишнее дело — продолжать об этом слово, потому что и Новый и Ветхий Заветы ясно указывают нам на тело Господне.
13. О том, что Владыка с телом воспринял и душу
А что единородный Сын Божий, вочеловечившись, воспринял на Себя и разумную душу, этому научает евангелист Лука, говоря: Иисус же преспеваше премудростию, возрастом, и благодатию у Бога и человек (Лк.2:52). Но возрастом преспевает тело, а премудростью — душа: Божество же не принимает ни того, ни другого приращения, ибо Слово Божие совершенно. И справедливо евангелист с возрастанием тела соединил и приращение премудрости, потому что по мере телесного возраста естество Божие открывало премудрость Свою. Ясно же о восприятии на себя души учит Владыка. Ибо предполагающим, что страдание Его непроизвольно, сказал прежде страдания: Область имам положити душу Мою, и область имам паки прияти ю: никто же возмет ю от Мене, Аз полагаю ю о Себе, да паки прииму ю (Ин.10:17–18). А этим ясно дал видеть, что иное есть полагаемая и приемлемая душа, а иное — положившее и приемлющее Божество. Говорю же: иное и иное, не на два лица разделяя, но показывая разность естеств. Так изрек Господь и в другом месте: Сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю за овцы (15:17). В другом же месте ясно показал то смущение, какое претерпевала душа во время страдания, ибо сказал: Ныне душа Моя возмутися: и что реку? Отче, спаси Мя от часа сего. Но сего ради приидох на час сей (Ин.12:27). А этим дал видеть борение помыслов, то устрашающихся страдания, то отражающих страх. И этот страх яснее изобразил Лука, ибо сказал: страдание приводило Его в такое борение, что пот Его сделался кровавым. Бысть пот Его, говорит евангелист, яко капли крове (Лк.22:24); присовокупил же и то, что пришел ангел, укрепляя Его (43). Из всего же этого усматривай немощь естества человеческого. Ибо для чего, когда Божество Единородного соединено с человечеством и Дух присущ как помазание, ангел подкрепляет немощь души и тела? Не явствует ли из этого, что естество Божие попустило быть всему этому, чтобы в последующие времена верующих в воспринятие души и тела утвердить этими доказательствами и прекословящих обличить столь ясными свидетельствами?
14. О том, что Владыка воспринял на Себя совершенное человеческое естество
Поэтому–то Господь называет Себя и человеком, и Сыном человеческим. Апостолам неоднократно говорил Он: Сын человеческий имать предатися в руце человечесте (Лк.9:44), и убиют Его, и в третий день воскреснет (Мк.9:31) — и намеревавшемуся идти вослед Его сказал: Лиси язвины имут, и птицы небесныя гнезда: Сын же человеческий не имать где главу подклонити (Лк.9:58). Иудеям же открыто изрек: Что ищете Мене убити, человека, иже истину вам глаголах, юже слышах от Отца Моего? (Ин.8:40) И божественный апостол взывает: Един Бог, и един ходатай Бога и человеков (1 Тим.2:5); и еще: Понеже человеком смерть, человеком воскресение мертвых (1 Кор.15:21). По этой, конечно, причине Господь наименован и семенем Авраамовым, и сыном Давидовым. Поскольку Аврааму обетовал Бог всяческих в семени его благословить все народы и обетование это дал Исааку и Иакову, то божественный апостол в Послании к галатам справедливо сказал: Аврааму речени быша обеты, и семени его (Гал.3:16) — и, показывая, кого наименовал семенем, присовокупил: Не глаголет, и семенем, яко о мнозех, но яко о едином, и семени твоему, иже есть Христос (16); и в Послании к евреям сказал так: Не от ангел бо приемлет, но от Семене Авраамова приемлет: отнюду же должен бе по всему подобитися братии, да милостив будет и верен первосвященник в тех, яже к Богу (Евр.2:16–17). А патриарх Иаков принятое от Бога всяческих благословение уделил и Иуде, сказав: Не оскудеет князь от Иуды, и вождь от чресл его, дондеже приидет, Ему же отложено: и Той чаяние языков (Быт.49:10). И пророк Михей возобновляет пророчество, говоря: И ты Вифлееме земле иудова, ничижме меньши еси во владыках Иудовых: из тебе бо изыдет мне Старейшина, исходи же Его из начала от дней века (Мих.5:2; Мф.2:6). И божественный апостол также указал конец предречений и присовокупил: Яве бо яко от колена Иудова возсия Господь наш (Евр.7:14). Это же обетование от Бога всяческих принял царь и пророк Давид, ибо сказал ему Бог: До века уготовлю семя твое, и созижду в род и род престол Твой (Пс.88:5), и еще: И положу в век века семя его, и престол его яко дние неба (30), и через несколько слов: Единою кляхся о святем Моем, аще Давиду солжу: семя его во век пребудет, и престол его яко солнце предо Мною, и яко луна совершена в век: и свидетель на небеси верен (36–38). Это же обетование еще раз обновил не лживый Владыка через пророка Исаию. Ибо говорит: Изыдет жезл из корене Иессеова, и цвет от корене Его взыдет: и почиет на Нем Дух Божий, Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия: исполнит Его Дух страха Божия (Ис.11:1–3); и следующие за этим слова имеют тот же смысл. И еще: И будет корень Иессеов, и востаяй владети языки, на Того языцы уповати будут: и будет покой Его честь (10). Ив другом месте говорит: И завещаю вам завет вечен, преподобная Давидова верная (Ис.55:3). Ибо исполню, что обетовал Давиду и семенем его спасу вселенную, потому что обетование Мое верно и нелживо. Показывая истинность этих обетовании, Матфей в самом начале Писания благовествует вселенной, что процвело чаяние языков, ибо сказал: Книга родства Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамля (Мф.1:1), потому что обетования о семени были даны обоим. И божественный апостол, пиша к римлянам, в начале послания показал исполнение обетования, данного Давиду, ибо говорит: Павел раб Иисус Христов, зван апостол, избран в благовестие Божие, еже прежде обеща пророки Своими
15. О том, что Владыка воскресил воспринятое Им на Себя естество
О том, что воскресил воспринятое на Себя естество, как Сам Он свидетельствует, показывая руки и ноги апостолам, так свидетельствуют и персты Фомы, касавшиеся язв. А это, по повелению Господа, сделали и прочие апостолы, ибо сказал им Господь: Осяжите и видите: яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лк.24:39). Взывает же и божественный апостол Иоанн в начале послания: Узрехом, и руки наша осязаша (1 Ин.1:1). И великий Петр, говоря иудеям и потом упомянув о пророчестве Давида, которое изрек он о Владычнем Воскресении, сказал и следующее: Мужие братие, достоит рещи с дерзновением к вам о патриарсе Давиде, яко и умре и погребен бысть, и гроб его есть в нас даже до дне сего. Пророк ибо сый, и ведый, яко клятвою клятся ему Бог от плода чресл его по плоти воздвигнути Христа, и посадити Его на престол его, предвидев глагола о воскресении Христове, яко не оставися душа Его во аде, ни плоть Его виде истление (Деян.2:29–31). Поэтому два свидетеля вместе: и апостол и пророк — один предвозвещая, а другой толкуя пророчество по исполнении, научают нас, что Воскресение приписывается не Божеству, но телу и душе (а чему приписывается Воскресение, тому, конечно, принадлежало и страдание) не потому, что с телом умерла и душа (и человеческие души бессмертны), но потому, что по разлучении с душою тело приняло кончину. Божество же не разлучено было с человечеством и на кресте и во гробе, но, будучи бессмертно и непреложно, не потерпело ни смерти, ни страдания. Ибо если душа по врожденному ей бессмертию не имела части в кончине тела, то возможно ли, чтобы естество неописанное было пригвождено к древу или предано гробу? Это давая разуметь, четыре Евангелиста упоминают об Иосифе Аримафейском и говорят, что он пришел к Пилату, испросил тело Иисусово и, когда Пилат отдал, снял тело с креста, обвил плащаницею и предал тело гробу; и неоднократно употребили слово это тело, ясными и очевидными этими свидетельствами заграждая бесстыдные уста хулящих.
16. О том, что Один и Тот же и благ, и справедлив
Поскольку мерзкий Маркион одного называет справедливым и Его именует Создателем, а другого — благим, и это, по словам Маркиона, есть Иисус Христос, то поговорим несколько и об этом и докажем, что Господь наш Иисус Христос — и Создатель и Спаситель, что Он и благ и справедлив. Поскольку преокаянный Маркион слышал требование закона: Око за око, зуб за зуб, жжение за жжение, язву за язву (Исх.21:24–25), а Господь повелевает нам ударяющему в десную ланиту обращать и другую, и хотящему судитися, и ризу сняти, отпускать и срачицу (Мф.5:39–40), то этот безумец заключил, что один справедлив, а другой благ. Но не уразумел он, что строгость евангельских законов страшнее Моисеева законоположения. Ибо закон Моисеев запрещает убийство, а закон евангельский угрожает геенною называющему брата уродом. Сказано: Всяк, иже речет брату своему уроде, повинен есть геенне огненной (Мф.5:22). Так, еще Ветхий Закон осуждает любодеяние, а евангельский называет любодеянием и скверное вожделение, возбуждаемое непотребным взглядом. Закон Ветхий запрещает ложь, а Новый — клятву. Закон Ветхий возненавидевшему жену повелевал отпустить ее, а Новый отпущение жены, не уличенной в любодеянии, называет прелюбодейством, ибо говорит: Всяк отпущаяй жену свою, разве словесе любодейнаго, творит ю прелюбодействовати, и иже пущеницу поймет, прелюбодействует (32). А сверх этого евангельский закон угрожает и востребованием отчета за праздное слово, и вечным мучением, и тьмою кромешною, и геенною огненною, и многим иным, этому подобным. Из этого же всякий усмотрит, что называемый у Маркиона справедливым благ и именуемый благим справедлив, потому и законы дал строжайшие и наказаниями угрожает тягчайшими.
Но явное безумие даже и говорить то, что утверждал Маркион. Ибо Повелевший в Евангелии любить врагов и в Ветхом Законе предписал не оставлять без призрения вражеского скота, падшего под бременем, но помочь ему и во время нужды не помнить неприязни (Исх.23:5). Так, повелевает еще, если вол врага заблудился, привести его и отдать владельцу (4). И не только милосердию к людям научает Закон Ветхий, но повелевает даже иметь жалость и к бессловесным животным. Ибо сказано: Да не заградиши устен вола молотяща (1 Кор.9: 9), и еще: Да не свариши ягняте в млеце матере его (Исх.23:19). И нашедшим птичьих птенцов закон запрещает с птенцами брать и матерей (Втор.22:6–7). И седьмой день повелевал проводить в праздности, чтобы отдохнули не только раб и рабыня, но и вол и осел (Исх.23:12). Также попечение имеет и о бессловесных. Можно же найти, что и законы, написанные о пришельцах, исполнены всякого человеколюбия. Ибо сказано: Не озлобите пришелца: пришелцы бо бесте в земли Египетстей (Исх.22:21). И жнущим повелел колосья, ускользнувшие из–под серпа, оставлять пришелцу, сиру и вдове (Втор.24:19). Так и собирающим виноград запрещает в другой раз собирать ускользнувшие из рук ягоды и укрывшиеся гроздья. А это самое повелевает соблюдать и в рассуждении других плодов. Ибо сказано: И винограда твоего вторицею да не обереши (Лев.19:10); не собирай в другой раз и маслин твоих, но пусть будет это пришельцу, сироте, вдове, и птицам небесным, и зверям земным (Втор.24:21). Даже и пленницу закон удостаивает великого о ней промышления. Ибо не отдает ее на поругание сластолюбцам, но повелевает сперва дозволить ей предаться плачу, чтобы почтить ей тем своих, а потом обрить ее, и тогда уже совокупиться с нею; а если властелин пресытится в наслаждении, закон не позволяет продавать ее, не дает права оставлять ее в рабстве, но повелевает отпустить на свободу, бывшее с нею общение вменяя в цену ее (Втор.21:13–14).
Поэтому, какое понесши наказание, достойно хулы своей наказаны будут те, которые столь благого Законоположника осмелились именовать не только несправедливым, но и злым?
17. О том, что Один и Тот же дал и Ветхий и Новый Заветы
Мы знаем единого Установителя и Ветхого и Нового Заветов, и этому самому ясно научает Он нас устами пророка Иеремии. Ибо говорит: Завещаю дому Израилеву, и дому Иудину завет нов, не по завету, его же завещах отцем их, в день, в онь же емшу Ми за руку их, извести я от земли Египетския. Но завещаю им Завет Новый, дая законы Моя в мысли их, и на сердцах их напишу я (Иер.31:31–33). Этими словами ясно показал, что давший Ветхий Завет дает и Завет Новый, ибо сказал: Завещаю не по завету, его же завещах. И устами пророка Исаии изрек: И завещаю им завет вечен, преподобная Давидова верная (Ис.55:3). А также и пророк Давид взывает: Воскресни Господи, да не крепится человек, да судятся языцы пред тобою. Настави Господи законоположителя над ними (Пс.9:20–21). Если же не верят пророчествам, то пусть слышат, как Сам Законоположник не разоряет законов Ветхих, но придает им большую строгость. Ибо разоряющему следовало сказать: Речено бысть древним: не прелюбы сотвориши, а я говорю вам: прелюбодействуй; и речено бысть древним: не убиеши; а я говорю вам: убивай. Это самое и делают родственные Маркиону антитакты. Господь же Своими законоположениями ясно учит, что не разоряет Он Ветхий Завет, но вводит строжайший образ жизни. И как обучающий грамоте начинающим учиться объясняет различие в начертании букв, обучившимся же этому предлагает сложение слов и, преподавая правила одним для складывания слов, а другим для стройного чтения, не противоположные вводит законы учения, но преподает уроки соразмерно возрастам, — так и Владыка Христос дал законы, сообразные каждому роду. Необходимые и первые начертал Он в самом естестве человеческом, потому что каждый имеет способность различать добро и зло; и делая то, чего сами не хотим потерпеть, возвещаем этим, что делаемое нами худо. Поэтому, кто убивает или прелюбодействует, тот знает, что делаемое им худо. Ибо не только не хочет быть убитым, но даже употребляет все способы, чтобы не случилось с ним этого. И если жена его впала в прелюбодеяние, он обвиняет восхитившего ложе его, и если сам подвергся злословию, приносит жалобу за оскорбление. А исследовав таким образом и все прочее, найдем всякого человека знающим, что худое худо. Итак, создавший нас Бог законы эти положил в самом естестве, иные же в каждом роде давал различно. Ибо Адаму дал закон о древе, Ною — о ядении мяса, патриарху же узаконил обрезание, а другие законы написал рукою великого пророка Моисея; в божественном же Евангелии, оставив законоположения о вещах маловажных, как изучение каких–либо букв, дал законы совершеннейшие. Как матери новорожденным младенцам дают сосцы, через несколько же времени мягкую пищу, а когда делаются отроками и юношами, предлагают пищу твердую, так и Бог всяческих обученным этому предлагает совершеннейшие уроки.