Твой пока дышу
Шрифт:
– Так мы помешали? – посмотрела на меня устало, прибив гвоздями своего взгляда к дорожному покрытию, и кивком указала на машину. – Поехали. Время.
К дому подъезжаем без фар, на пониженных, практически бесшумно. Выхожу первым, подхожу к Глебу и, хватая его за горло, поднимаю выше своей головы, припечатывая к забору.
– Ничего не было. Меня в гараже, псины твоей недобитой, Линды. Я пришёл, мы поговорили. Уяснил?
– Да, – хрипит и булькаем под моей рукой.
Опускаю. Приказываю:
– Звони.
– Зачем? – горячо шепчет Линда, утаскивая за руку к машине. – Зачем это? Я не стыжусь себя, вас, нас!
– Нахера мужику голову забивать деталями? – мягко говорю,
По глазам вижу, есть что сказать. Рот приоткрыла, вылавливает самую значимую мысль, но не успевает выпалить ни одной – начинают открываться ворота.
Садимся в машину, торжественно вкатываем, обгоняя Глеба на пути к дому.
– Что всё это значит?! – рявкает Солнцев, едва я выхожу. – Почему этот тут? Нахера Линду с собой притащили?
– А нужно было её одной оставить, Дмитрий? – лениво вступает Эмир.
– Глеб хочет тебе что-то сказать, – перехожу к делу, откровенно насмехаясь.
– Я люблю тебя, брат! – глумится выродок за моей спиной.
– Да пошёл ты! – огрызается Солнцев, судя по всему, старший.
– Пойду, как только ты отдашь мне одну вещицу…
Точно, флешка нужна.
– Обсудим в доме, – решаю за всех, рукой указывая направление, и, как только все разворачиваются спиной, хватаю Линду за руку, тормозя, и с превеликим удовольствием заталкиваю лапу в вырез её топа.
Током прошибает, гул в ушах нарастает, надо срочно руку вытаскивать, но обоих парализовало. Меня ещё и потому, что флешки там нет. Блядь! Я был на сто процентов уверен, это ж её излюбленное местечко для хранения ценностей! Теперь получается, что я просто её за сиську схватил. Просто, блядь, так.
– Вот, – выталкивает хрипло и поднимает вверх руку с зажатой в двух пальцах флешкой.
Вытаскиваю руку, забираю, сую в карман.
– Сорян, – наитупейшее извинение, но другого в наличии не имеется.
– Она была там за секунду до… – шелестит, разворачивается и семенит к дому мелкими шажками.
Неловко? Пожалуй. От того, что надо и мне присоединиться, но хер стоит и спрятать этот факт будет крайне затруднительно. Хорошо ей, ляхи стиснула и вроде как не печёт промежность, не зудит, не поднывает сладенько, беспалева можно перед женишком предстать. А лёгкий румянец – это так, от радости встречи.
Флешку – в задний карман, руки – в передние, мерзости в голову, двадцать шагов до цели. Слегка угомонился, но старался зря: два брата орут друг на друга так, что стены содрогаются. Обвинениями бросаются, вот-вот до мордобоя дойдёт. Эмир решает зевнуть или разнять, я же в кресле расположился и слежу только за Линдой.
Мается. Мечется. И влезать не хочет, и столкновение на мозги давит. Не выносит она этого… у неё всё по любви. Решается.
– Дима… – неуверенный шаг навстречу, его озлобленный рык:
– Я ещё не всё сказал!
Затыкает уши пальчиками, закрывает глаза и начинает петь. Тихонько так, тоненько, размеренно. Романс какой-то, на французском. Вряд ли сама понимает смысл, наверняка перевирает адово, слова коверкает, но всем на столько поебать, что забыли и что собачились, и на кой хер вообще такой странной компашкой собрались, осознавая лишь то, что рты, в целом, неплохо было бы захлопнуть.
Сирена моя сладкоголосая. Чарует, завлекает, утаскивает.
Приоткрывает один глаз, отмечает, что конфликт исчерпал себя, замолкает и опускает руки, нерешительно улыбаясь.
– Огненная! – взрывается Глеб и получает отменный хук с правой от братца, на время нас покидая.
– Всё-таки в форме! – вполне
Бормочет что-то ей на ухо, от чего та краской заливается, пока я горючими слезами ревности давлюсь. Напряжён до предела, раскаляюсь так, что зад припекать начинает, в подлокотники вцепляюсь, пока не слышу треск обивки. С недоумением смотрю на свой указательный палец, провалившийся в наполнитель, медленно вытаскиваю его и боковым зрением отмечаю взметнувшиеся к потолку брови Эмира вкупе с откровенно поглупевшей рожей. Хорошо хоть сладкая парочка занята исключительно друг другом.
Подскакиваю, как с раскалённой сковородки. Подхожу к Солнцеву, на ходу доставая из переднего кармана флешку и протягивая ему.
– Ситуация следующая, – чеканю грубо, запуская обе руки обратно в карманы. Тоже страсть как хочется в морду дать. – Ты крупно облажался, забыв сообщить мне, что соседствуешь с ебанутым братцем. Крупно. Осознаёшь?
– В полной мере, – выдавливает сквозь зубы. – Компенсирую.
– Само собой, – давлю презрением, сплёвывая на пол. – Вот эту вещицу, что у тебя в руке, увели у него. Опоили и его, и всю его команду и даже, мать её, псину. Не знаю чем, не знаю нахуя, знаю только, что что-то пошло не так. Может, ещё кто подвалил и спугнул, но факт следующий – махнул он через ближайший заборчик, увидел тебя в нервном припадке смолящего одну за одной, через заднюю дверь на веранде попал в дом, поднялся, спрятал свою добычу, но выйти не успел – подъехала Линда. Пока вы по первому этажу курсировали, он момент выжидал. Чуть только поднялись – решил свалить. В дверях завис взглядом, ещё бы, такое действо намечается, но вряд ли всерьёз собирался позырить, просто совпало, что она его увидела. С перепуга шмальнул, потом шмальнула Линда. Два выстрела, которые, безусловно, услышали, но вряд ли отследили направление. Через забор махнуть уже не варик – выбежал через калитку, кровавое пятно имеется, днём разглядел. Понёсся, разумеется, к своей тачке, нигде, кроме как на соседней улице, её бросить негде, а там его уже встречают. Тащат в уютный гаражик, с пристрастием задают вопросы. Он, понятное дело, в отказ. Сначала топит за то, что ничего не брал, потом, что выкинул. А потом с сознанием прощается, потому как ранение может и пустяковое, но кровь на адреналине шпарит будь здоров. Первая помощь? Не, не слышали. Хозяин в отрубе, ждут, когда оклемается и он и пленный, но везёт только первому. Я верно излагаю, психопат ты конченый? – бросаю взгляд вниз и ловлю кривую ухмылку Глеба. – Конечно, верно, – отбиваю самодовольно. – Ножичек его на твоём верстаке на самой верхней полочке отдыхает. И кровищей, которую так просто не отмыть, весь пол к херам залит. А теперь смотри, какая ситуация, – продолжаю топить лежащего авторитетом: – либо ты прижимаешь свой тощий зад и сидишь смирно, либо получаешь невъебенные проблемы. У меня есть образец крови, мотив, показания двух свидетелей и нихуёвые такие связи, чтобы прикрыть тебя на долгие годы. Если начнёшь дробить бетон и менять дорожки, по которым его волокли – сильно упростишь мне задачу. Так что?
– Просто верни блядскую флешку, – морщится, поднимается, тянет руку.
– Конечно, – ехидно щерится его братец, отпускает Линду и уверенной походкой идёт к кухонным шкафчикам, сжимая пластик в кулаке.
Достаёт стальной молоток для мяса, кладёт доску, флешку и расхуяривает её с таким чувством, что на секундочку проникаюсь к нему уважением. Лучшего исхода не придумать.
– Блядь… – Глеб дёргается, хватается за голову и чешет сипло: – Еблан ты, братец… никогда бы не подумал, что на столько.