Твой пока дышу
Шрифт:
– С ним, полагаю, не стоит? – по-дружески рушит Эмирчик мой карточный домик из грёз. Вот не мог хоть минуту помолчать?
– Однозначное нет! – вновь закипает Линда. – И теперь я понимаю почему. Он мне сразу не понравился, но то, что он садюга, смело нафиг все сомнения! – выдыхает через рот, втягивает носиком воздух и говорит уже спокойнее: – Но, это нам на руку. Жаль, я не знала, что он живёт по-соседству. Дима не говорил.
– Жаль, я не знал, что он существует, – морщусь с отвращением.
– Прости, как-то в голову не пришло… – бормочет виновато и останавливается, отпуская Эмира,
Бицепс сжимает, освободившейся рукой грудь мою поглаживает. Стою, млею, забыл, что на вопрос надо ответить, все силы брошены лишь на то, чтобы глаза не прикрыть, ловя свой мимолётный экстаз.
Все стихии разом в одной первоклассной обёртке… вроде та же, но другая. Та же оторва, так же тормоза сбивает, когда кому-то из своих удавку на шею накидывают, но в разы мощнее. Или я просто отвык. На всех этих девках беспутных, глупых, пьяных, пустых.
Но я ведь помню. Каждый подобный взрыв, каждое землетрясение, каждое прикосновение, каждую секунду вместе… какого чёрта так мажет? Что в ней изменилось? Даже взгляд кажется другим. Ласковее, вдумчивее, внимательнее. Печальнее, что ли.
В охапку, в тачку, домой!
Брыкается пусть, упирается, злится, кричит, обвиняет, похуй. Сдохну без неё, сдохну, блядь!
– Паш, ну чего ты злишься? – нижняя губа надувается, вместе со взглядом стремится к полу. – Я видела его один раз всего, думать забыла… – лбом в мою грудь упирается и наверняка чувствует сумасшедшие вибрации, что внутри меня на вольном выпасе разгуливают, только принимает за нечто совершенно иное. За ярость. За гнев. Уж явно не за большое и светлое, темень кругом, мрак, мгла, и внутри, и снаружи.
– Я не злюсь, – проговариваю чётко, чтобы только не мямлить, но получается жёстко.
В попытке нивелировать резкость тяну руку к её спине, но под свирепым взглядом Эмира опускаю обе по швам.
Да как же он запарил… прав, конечно, от чего бесит только сильнее. Конечно, прав. Как иначе? Ну, приволоку. Силком, силой. Запру. Просто чтобы не одному подыхать, а вместе. Нихуя не романтично. Не хочу, чтобы ей больно было. Не хочу, чтобы страдала.
– На тебя не злюсь, – выбиваю, с трудом разжав стиснутые челюсти. – Солнцеву хочется башку открутить, врать не буду.
– Тут согласен, – неожиданно выражает солидарность Эмир и несколько выбивает из потока уничижающих эмоций.
– Да он с ним связь не поддерживает! – с запалом оправдывает Линда очередного возлюбленного. – Вообще не общаются, лет пятнадцать уже. Если только где случайно встретятся, не более. Ну и такое… привет-пока. Да и как его можно было приплести, если бы не эта флешка?
– Ладно, похер на это, – прерываю поток её красноречия. О деле пусть распинается хоть вечность, про этого валенка я слушать абсолютно не готов. – Флешка. Смотрели, что там?
– Нет! – выпаливает, отстраняясь и мотая головой из стороны в сторону. – Не хочу. И вам не позволю!
Вскидываю брови, улыбка на губах рисуется, умиление шкалит на полную.
– Не позволишь? – переспрашиваю глумливо.
– Не позволю! – бросает жгуче, за грудки меня хватает, голову задирает, цепляя ещё и взглядом. – Не позволю, Паш, – проговаривает так тягуче, что
Да я куда угодно за тобой, ведьмочка…
– У него крюк под потолком в гараже, – продолжает увещевания своим чарующим голоском, – собака на людей натаскана, охрана зевает, на всё это глядючи. Больной он, Паш. С такими ни обсудить, ни договориться. От таких надо держаться подальше.
– Поэтому ты его в гости пригласила? – улыбка от уха до уха.
Стоически пытается не улыбнуться в ответ. Глаза озорные, милая до заворота кишок.
– Дело надо довести до конца, – выдаёт глубокомысленно и подленько тыкает пальчиком в бок: – Хватит скалиться! Рассказывай. Времени в обрез.
Бросаю взгляд на Эмира.
– Теперь он спрашивает, – цедит друг с немалой такой долей презрения.
Величайшее соизволению получено, вещаю:
– Встретил кисейную барышню у филармонии, посмотрел, как трогательно она со своим новым хахалем у дверей прощается, отмёл одну версию. К матери Солнцева тоже наведался, втупую в дверь позвонил, она открыла, я свалил. Там натурально божий одуванчик. Хотя, теперь есть некоторые сомнения… если, конечно, этот садист родной ему.
– По отцу – нет, – вздыхает Линда понуро. Или облегчённо.
– Тогда нормас, на счёт генетики можно не париться, – как будто бы подбадриваю, но откровенную издёвку скрыть не получается. – Поехал сюда, по дому походил, порадовался, что без носок стартанул. Ты тоже босая, – улыбаюсь и кивком указываю на её роскошные ножки в коротеньких шортиках и сандалиях. – Сразу догадалась?
– Вообще бы не догадалась, если бы Дима подробно не описал твои метания, – насупилась и ненавязчиво отошла в сторону.
Если бы не мои метания, я бы тоже не догадался. Не дело я к нему поехал обсуждать, лично его допросить хотел. О личном. И как же, сука, складно пел… на столько в свои мокрые фантазии ухнул, что даже не заметил, как я в комнате тормознул. Новенький, чистенький, при бабле, с адекватной работой, семьянин примерный. Именно такого я для неё хотел. Какое теперь право имею поганить? Вцепился зубами, тяну её за собой… мудила. Для неё счастья хочу, но и себе кусочек урвать пытаюсь. Не работает так. Пора выпрыгивать. Набрал высоту, достаточно.
– Дальше, Павел, – подгоняет Эмир, бросая демонстративный взгляд на наручные часы.
– Дальше за соседом понаблюдал, – продолжаю отстранённо. Не я уже, другой кто-то разглагольствует. – Шибко нервным он выглядел, мне понравилось. Убедился, что флешку стырили у него, оставалось только найти исполнителя. По ближайшим мед учреждениям помотался, ксивой липовой перед носами поводил, но с огнестрельными никого не было. Пришлось дожидаться пока все злачные места свои двери откроют, поспал в машине, поехал дальше пороги оббивать, но… город незнакомый, а я был неосторожен. Хотел побыстрее, но нарвался на шавок этого Глеба. Приволокли в гараж, попинали, подвесили. Что у него с головой не всё ладно было ясно с самого начала, но я бы продавил. Была эта флешка, была пара имён, через которые можно воздействие оказать.