Твой путь

Кононова Татьяна Андреевна

— Что это значит, ваша светлость?

Август облокотился обеими руками на поверхность стола, погрузил пальцы в блестящие тёмные кудри.

— Война, — ответил он. Витторио Дени даже удивился, как ему удаётся так уверенно держать себя в руках и не срываться после такого происшествия. Теперь его гнев и желание побыть в одиночестве вполне объяснялось отказом в сотрудничестве, полученном от правителя Земель Тумана. — Чёрную ленту присылают при строгом отказе, я думал, ты об этом ещё не позабыл, — продолжал светлейший, не обращая внимания на смятение своего асикрита. — В противном случае прислали бы алую, или же хотя бы ещё

несколько слов.

Витторио смял ленту и швырнул её на стол. Гладкой чёрной змейкой она скользнула вдоль витиеватой деревянной ножки и юркнула в тень.

— Эйнар слишком много о себе возомнил, — хмыкнул Витторио, нахмурившись. — Отказывается от союза с нами. Не удивлюсь, если он окажет поддержку Кейне, этим… дикарям и варварам. Хотя им и того более нечего предложить ему за это.

— Не говори так, — Август перебил его и неприязненно поморщился. Всегда, когда разговор заходил о правителе Земель Тумана, у него по позвоночнику пробегал ощутимый холодок. — У лорда были причины, надо понимать. Мы не вправе судить его.

— Ого, ваша светлость, с каких это пор вы записались в праведники? — Витторио Дени едко усмехнулся и встал, с грохотом отодвинув тяжёлое деревянное кресло. — Неужели это и впрямь говорите вы, вы, чьи руки залиты кровью по самые плечи? Сбросьте нимб, сейчас не до этого, тем более он так не идёт вам. У вас немало тех, кто готов пожертвовать жизнью и свободой за благополучие страны…

— Нет, — Август, в свою очередь, понял, к чему клонит асикрит, и тоже поднялся. Теперь они стояли по разные стороны стола, испепеляя друг друга взглядом. — Нет, нет, нет. Лорд Эйнар слишком силён, слишком хитёр, до него не добраться просто так. Я наслышан о магии в Землях Тумана, полагаю, ты тоже. Рискнуть и совершить покушение на лорда — всё равно что засунуть обнажённую руку в змеиное гнездо!

Витторио не заметил, как дыхание сбилось и зачастило, кровь прилила к голове, застучала в висках и пролилась темнотой в глаза. Он ухватился за резную спинку кресла, чтобы удержать равновесие: закружилась голова. Асикрит обернулся в сторону Юлии — та сидела невозмутимо на бархатных подушках, подобрав под себя стройные загорелые ноги и занимаясь каким-то рукоделием, то ли вышивкой, то ли бисером. Ни тени недовольства, тревоги или возмущения не омрачило её бесстрастного лица.

— Тогда позвольте вас кое о чём попросить, ваша светлость, — Витторио сделал шаг к столу и склонился поближе к светлейшему. Тот с некоторой заинтересованностью приподнял густые чёрные брови.

— Попробуй.

— Если так случится, что лорд Эйнар Альд Мансфилд переменит своё мнение и Земли Тумана всё-таки решат к нам присоединиться, откажите им. Союз с Халлой достаточно силён, да и к тому же нам достанет гордости не унижаться перед ними, чтобы принимать от них подачки и благосклонность.

Император некоторое время молчал, а потом вдруг засмеялся хрипло, так, что даже Юлия невольно вздрогнула и отвлеклась ненадолго от рукоделия.

— А в тебе говорит твоя горячая кровь, Витторио Дени, — промолвил светлейший, всё ещё не избавившись от припадка смеха. — Или же какие-то более личные причины?

— Причины есть, ваша светлость, не сомневайтесь, — асикрит неодобрительно сощурился. — Я не ребёнок, чтобы потакать собственным капризам. Постарайтесь понять меня. Хольд, приближённый Отца Совета из Кейне, очень близок к лорду Эйнару. Это даёт мне основания

думать, что Земли Тумана вполне могут объединиться с Кейне и потому отказали нам. Так вот, Хольд — любовник сестры лорда Мансфилда, не помню её имени, это значит, что он на их стороне. В Землях Тумана есть человек, которого я считаю своим кровным врагом. Слышал даже, что здесь, в Прави, он близок к правителю. А почему мы враждуем — этого я вам уже не могу сказать, не умолчав ни о чём. А если Хольд и леди Мансфилд скрепят свой якобы тайный союз законом, то Кейне и Вендан в частности, а значит, и все Земли Тумана, заключат вечный мир. Если же это произойдёт, наша империя просто погибнет.

— Но почему тогда ты не хочешь заключить союз с лордом Эйнаром до того, как Хольд и Регина скрепят их мир? Нельзя терять надежду, вероятно, мы ещё сможем уговорить его.

— Это бессмысленно, ваше сиятельство. Лорду Эйнару должно быть известно об их любви, — конечно, я в этом не уверен, но он должен знать, — и тогда мир с Землями Тумана обяжет нас отказаться от притязаний на Кейне.

Император Август вздохнул, раздумывая, прошёлся вдоль широкого окна, заложив руки за спину. Некоторое время в покоях светлейшего стояла гробовая тишина, и её нарушали только его размеренные шаги, шелест тяжёлой накидки, и Витторио казалось, что, кроме того, в тишине раздаётся стук его собственного сердца. В эти напряжённые минуты спокойной и невозмутимой оставалась только Юлия, увлечённая своей работой.

— Хорошо, — наконец произнёс Август, остановившись и взглянув на Витторио Дени благосклонно. — Я не откажу тебе в этой просьбе.

— Не знаю, как благодарить вас, ваша светлость, — Витторио поклонился, коснулся рукой холодного мраморного пола и тут же горделиво выпрямился. — Ваш ум и способность здраво мыслить не знают равных.

— Ступай, — по тонким губам светлейшего скользнула чуть заметная улыбка. Асикрит ещё раз склонился перед ним и вышел.

________________

[1] Асикрит — титул первого приближённого. Здесь и далее в Дартшильде — византийская система иерархии придворных титулов и войска

[2] Кондотьер — военачальник

9. Снова в дороге

Так минуло ровно десять дней. Жизнь в маленьком горном селении шла своим чередом. Потихоньку подбиралась осень, красила листву в лиловый, золотистый, багряный, приводила с собой холодный северный ветер, долгие серые дожди. Рваные клочья тумана тянулись по дорогам и пропадали где-то в траве, и казалось, что облака спустились на землю и окутали её сизым маревом. Пора было возвращаться в Кейне: хоть и не четыре луны минуло, а всё-таки обещался вернуться сразу, как сделает то, что задумал…

Последнее время Иттрик совсем закрылся в себе, на вопросы отвечал иногда невпопад, подолгу смотрел в одну точку, останавливался в одном положении у затуманенного окошка или даже под дождём. Прозрачные капли падали на его лицо и сползали к подбородку и шее тонкими мокрыми дорожками. Однажды Ивенн, увидев из окна его высокую, слегка сутуловатую фигуру, замершую на дворе, накинула на плечи платок, спустилась вниз, выбежав на улицу, подошла к юноше поближе, встала на носочки, потянулась к нему. Он взглянул на неё, будто впервые видел. Ивенн стёрла ладошкой капли дождя с его лица.