Твой светлый дом
Шрифт:
— Пошло, пошло! — обрадовался он.
Увлекся, нажал сильнее и не заметил, как распил ушел от центра. Родион хотел выровнять, но пила не подчинилась. Нажал сильнее — перекошенное полотно со звоном лопнуло, а распиленная часть балясинки откололась наискось. И тут со двора донеслись лай Кудлая и голоса ребят:
— Кудлаша, привет!.. Ты что, не узнал знакомых?
Родион вышел из сарая. Увидел Ольгу, Витальку, Танюсю, Сеньку, Шурку и Петяшку. Меньше всего ему хотелось видеть сейчас Сеньку с
— Вы чего? — спросил он их.
— Мы пришли тебя проведать — ты ж больной, — объяснил Сенька.
Родион с укоризной посмотрел на Витальку и Ольгу. Виталька виновато развел руками, а Ольга сказала напрямик:
— Родька, мы их не звали, они сами привязались к нам.
— Ну заходите, если пришли. — Родион повел рукой в сторону сарая.
В мастерскую ребята вошли гуськом. Девочки сели на розовые тыквы, ребята остановились около верстака и токарного станка. Сенька, заметив сломанную пилу и испорченную балясинку, с издевкой сказал Родиону:
— А ты, оказывается, умеешь столярничать?
— Не твое дело! — оборвал его Родион и набросил на обломки балясинки передник.
Шурка в это время жал ногой на педаль станка, разгоняя маховик, Родион бросился к нему, оттолкнул:
— Не тронь!
Шурка захихикал:
— Родька, говорят, у твоего отца орден отобрали — правда?
— Кто говорит?!
— Чего ты психуешь? Чего накидываешься? — подступил к Родиону Сенька. — Он же просто так спросил.
— Просто так?! — Родион разозлился. — Это ты науськиваешь его на меня. Чего тебе надо?
— Не выдумывай. Никого я на тебя не науськиваю…
— Врешь! — Родион схватил Сеньку за грудки.
— Родька, не цепляйся ко мне — ты же больной.
— Да я тебя… и больной на лопатки положу!
— Ну, смотри, потом не жалуйся, — оскалился Сенька.
— Я не пожалуюсь, только бороться без подножек! — вошел в азарт Родион.
— Я буду судьей, — предложил Петяшка. — Проведу схватку по правилам.
— Ребята, бросьте! — пыталась остановить их Ольга.
Но утихомирить Родиона уже было невозможно. Злился он на весь белый свет, мучался, остро и болезненно воспринимал все, что касалось отца.
Родион и Сенька, сняв куртки, крепко охватили друг друга и, лоб в лоб, посапывая и надсадно, по-мужичьи, покряхтывая, топтались по кругу.
Виталька и Шурка, болея, следили за ними. Петяшка вел себя нейтрально, как и положено судье. Силы были равные, но манеры борьбы, темперамент — разные. Родион яростно наступал на Сеньку, теснил, а тот расчетливо использовал его промашки.
Танюся переживала за Сеньку откровенно и шумно:
— Сенька, не зевай — Родька напирает!
— Сиди помалкивай! — прикрикнул на нее Сенька.
Танюся обиделась, капризно сказала:
— Ох
— Сенька, гни его!.. Вот так! — поддразнивал Шурка. — Дави на позвонок! Он не выдержит — выдохся!
— Да замолчи ты, дурошлеп! — рассердился Виталька. — Твой Сенька хитрит… Судья, чего ворон ловишь?
— Штрафую Сеньку на два очка за пассивную борьбу! — закричал Петяшка.
— Он штрафует!.. За что? Каждый борется, как хочет… Я тебя вот ка-ак штрафану! — Шурка замахнулся.
— Ну, штрафую на одно очко, — струсив, уступил Петяшка.
Родион накинулся на Сеньку очертя голову: рванул его раз, другой, пытался взять на бедро, кинуть через себя, но тот уклонялся от атак и, улучив момент, дал резкую подножку. Родион упал и тотчас вывернулся из-под навалившегося Сеньки. Вскочил.
— Ты подножку дал! Мы же договорились…
— Не ври! Я не давал…
— Была подножка! — возмущенно крикнул Виталька.
— Не было! Не было! — завопил Шурка.
— Была подножка, я видела, — подтвердила Ольга. — Скажи, Танюся, была подножка?
Танюся пожала плечами.
— Ну, а ты чего, Петяшка, помалкиваешь?… Эх, вы! — с презрением сказала Ольга. — Ну и компашка тут собралась! На вас противно смотреть. Судья трусит, секундант врет, наблюдательница лукавит, а сам борец сподличал.
— Я не давал подножки, — оправдывался Сенька. — Родьке показалось.
— Мне показалось?! А это тебе покажется?
И Родион залепил Сеньке хлесткую пощечину.
Замахнулся и Сенька, ударил его кулаком в лицо. Они схватились снова. Затрещала у кого-то сорочка.
— Перестаньте! Это уже не борьба! — закричала Ольга.
Кружась в яростной схватке, Родион и Сенька налетели на тыквы. Подпрыгивая, тыквы с барабанным буханьем обрушились на них, покатились по сараю.
Во дворе встревоженно залаял Кудлай.
— Вы что тут делаете?! — услышали ребята.
Мать Родиона и Аннушка с испугом заглядывали в сарай.
Родион и Сенька, потирая ушибы, стояли среди разбитых тыкв. Шурка уползал в угол. Растрепанная Танюся искала в сене свои стрекозиные очки. Ольга жалась к стене, а Виталька сидел на верстаке.
— Чем вы тут занимаетесь, я вас спрашиваю? — Мария с недоумением оглядывала ребят.
Не замечая крови, стекавшей с разбитой губы, Родион машинально запахнул полы разорванной донизу сорочки, промямлил:
— Мам… мы тут это… боролись… Турнир устроили… Кабаки нечаянно завалили…
— Хороший же турнирчик у вас получился!.. Эх, Родька, Родька… Оказывается, вот какой ты больной. Лучше бы воду со двора выпустил. Хату уже подмывает.
В глазах матери Родион увидел столько горечи и усталости, что в бессилии опустил руки.