Твоя постоянная
Шрифт:
Борюсь для вида, чтобы показать, кто здесь главный.
Как только подавлю сопротивление — сорвусь домой. Пусть думает над поведением и поймет свое место. Но, когда она лежит с тяжело вздымающейся грудью передо мной, едва не посылаю на хуй самого себя.
Точнее, не я. А член в профсоюзе с налитыми яйцами.
Уходить не хочется. В качестве утешительного приза позволяю себе звонко чмокнуть кончик острого носика. Потом сдираю разомлевшее тело с кровати и шагаю к двери. Жду, что Марина окликнет.
Даже шнурки перевязываю четыре раза.
Есть ли смысл спрашивать про следующий раз? Как бабы себя обычно ведут? Кофе, вода, ночевка и член на перекус. Но что-то совершенно не так.
— Блядь, — шикаю и раздраженно кричу в пустоту: — Мари!
Тишина.
На цыпочках пробираюсь в комнату и удивленно замираю. Сердце тоскливо ноет. Против воли вдыхаю аромат апельсинового печенья, от которого чуточку теплее на душе. Укутавшись в одеяло и приняв позу эмбриона, Марина спит со счастливой улыбкой на губах.
А на белую наволочку стекают слезы.
Глава 2. Марина
— Марина, я занят. Перезвони завтра или набери Олега. Сейчас не до тебя.
Евгений — неблагодарная скотина Лазарев — Александрович бессовестно скидывает звонок, когда я слышу в трубке женский смех и проникновенный шепот, обещающий ему…
Много чего.
Сегодня, похоже, никто не собирается работать: ни мой главный босс, Олег Константинович, ни его заместитель, ни наши подрядчики.
У всех, мать вашу, дела. Только у меня ничего, кроме работы.
— Козлина, — шикаю на смартфон и мысленно посылаю Лазареву как минимум падения потенции. — Да если бы не моя самоотверженность, хрен бы ты сейчас свой подарок ждал!
Аккуратно кладу аппарат на стол рядом с папками и на всякий случай оглядываю пустую приемную. Никого. Никто не слышал моих возмущений, а также пожеланий в сторону одного из боссов.
Особенно Олег.
Слава богу.
Профессионализм, вежливость, аккуратность и доброжелательность — это те качества, за которые меня ценят в компании. Нельзя поддаваться эмоциям на работе, пусть твои начальники триста раз самодуры и кретины, каких поискать.
— «Мариночка, сходи», «Мариночка, сделай», — бурчу под нос и перекладываю листы туда-сюда. Потому что заняться особо нечем, все по привычке переделано вчера. — «Мариночка, там катастрофа. Спаси личное счастье Евгения Александровича!»
Вновь открываю чат с Еленой Семеновной и чувствую, как глаза начинает неприятно жечь.
От фотографии на аватарке хочется пойти в туалет, поправить макияж, найти яркую помаду и перекрасить волосы. Но даже так я не приближусь к образу идеальный и непогрешимой Снежной королевы.
Потому что Олег никогда не посмотрит на меня так, как на нее. И я его понимаю.
Когда твоя спутница жизни мисс Вселенная, тебе не до простых смертных девиц с непокорной
Не только как профессионал, но и как человек.
«Марин, пожалуйста, отвлеки Александра Николаевича».
В сотый раз перечитываю вчерашнее сообщение и чувствую, как между ног знакомо начинает ныть. Пинаю под зад гогочущего чертенка в голове, который мурлычет низким голосом: «Знал, что ты будешь моей».
Ничего подобного.
Всего одна ночь.
Сбросить напряжение и помочь Лазареву в спасении его будущей жены из лап первостатейного бабника. Господину Левицкому все равно, кого тащить в постель, а у них там с Аней чувства.
Левицкий Александр Николаевич, он же Лева, он же Саша, — такая заноза в заднице, что жаль, что у меня нет ружья и патронов. Пристрелила бы и не мучилась сейчас угрызениями стыда, совести и еще чего-то непонятного. Раздражающего.
Требующего наглого и хамоватого брюнета с проникновенным темно-карим взором. От него, как по классике заболевания гриппом, бросает то в жар, то в холод. А от умелых рук не спрятаться нигде. Остается только лежать, наслаждаться тяжестью гибкого и мускулистого тела, вдыхать елочный аромат с пудрой ноткой ладана…
Целовать засранца каждый раз, когда он наклоняется и глубоко врывается в мое тело. До воя полицейской сирены в головы, помутнения рассудка и визга. Слушать пошлые словечки, вонзаться в подвижную спину.
Ох.
Марина.
Ты сошла с ума.
— Сошла, — бурчу под нос, пока под ложечкой неприятно сосет от осознания собственной распущенности. — Любишь одного, спишь с другим. Шик, блеск, красота.
— В чем проблема совместить приятное с полезным, Мари?
Испуганно подпрыгиваю в кресле от неожиданности и чуть не врезаюсь макушкой в жесткий подбородок.
В последний момент Левицкий отстраняется. Ловить разлетающиеся в разные стороны листки с рабочими письмами.
«Когда он подкрался? Почему никто не доложил?! Что за проходной двор?!» — мысли в голове проносятся ураганом, пока я бегаю по кругу и спешно ловлю документы.
Лучший способ отвлечься от ненавистного огонька, который зажигается при вдохе елочного аромата, — изобразить великую занятость.
Поэтому я с кряхтением цепляю последний листочек из бухгалтерии, завалившийся за низкий кожаный диванчик. Сдув упрямый локон с глаз, разворачиваюсь к Левицкому.
И тут же об этом жалею, потому что его горящий взор перемещается с моей красной юбки на декольте шелкового топа. А неведомая сила толкает меня к креслу: схватить пиджак и укутаться им по самые уши.
— Блядские шпильки надела, — дьявольски хмыкает мудак, когда я бочком подбираюсь к столу и прижимаю к груди документы.
— Добрый день, Александр Николаевич, — намеренно игнорирую его слова и прочищаю горло. — Я могу вам помочь? Олега Константиновича и Евгения Александровича нет, так что по вопросам мероприятия…