Ты бросаешь вызов?

Джеймс Лайла

Нет, он убежал.

Как только наш танец закончился, Мэддокс ушел. Он даже не остался на ужин, и когда он ушел, просто так, без единого слова, я едва могла есть. Моя еда так и осталась нетронутой, и весь остаток вечера я улыбалась, в то время как мое сердце разрывалось на части, скрытое от чужих глаз. Я страдала, пока они наслаждались остатком своей ночи.

Как он мог? Почему он оставил меня?

Почему он не попрощался?

Почему?

Сдержанный гнев горел в моем животе,

грозя вырваться наружу. Я не могла понять, почему Мэддокс вел себя так, почему он убегал от меня, отдаляясь от меня все дальше и дальше.

Гнев и… страх.

Потому что казалось, что мы висим на тонкой ниточке, и она вот-вот порвется, катапультируя нас в два разных мира и прочь друг от друга.

Мэддокс и я… если бы мы не были осторожны, мы были бы близки к тому, чтобы сломаться, разбиться, и не было бы пути назад, как только это случилось бы.

Я и ты, пообещал он.

Я надеялась, что он сдержит свои обещания.

Моя грудь напряглась. Не сломай меня, Мэддокс.

— Лила? — Мягкий голос Райли прервал мои бурные мысли.

— Он ушел. Я не знаю, куда он пошел, — признала я вслух, слова горько звучали у меня на языке.

Райли смотрела на меня ищущими глазами.

— Ты не понимаешь этого, не так ли? — мягко сказала она.

— Что? — Я сунула в рот кусок жареной курицы.

Ее губы скривились.

— Ничего. Когда ты это увидишь, ты поймешь, что я имею в виду.

— Что…

Райли покачала головой и встала.

— У меня был долгий день. Я иду спать. Ты скоро ляжешь спать?

Я кивнула.

— Вероятно.

Райли остановилась у двери своей комнаты и оглянулась через плечо.

— Перестань прятаться и перестань игнорировать это. Ты знаешь, что ты чувствуешь. Ты просто отказываешься это признать.

Не дожидаясь реакции, она закрыла дверь. Я молча стояла там. Что мне было делать с ее загадочными словами?

Мне казалось, что в моей груди была дыра, и я истекала кровью. Кровь остановить было невозможно. Я истекала кровью, нож небрежно вонзался мне в сердце.

Кап. Кап. Кап.

Плотина прорвалась, моя кровь потекла, и я потеряла те части себя, которые тщательно склеила.

Слезы разочарования застилали мне глаза.

Я была так… сбита с толку.

Между желанием Мэддокса и нежеланием потерять его.

В течение многих лет я проглатывала свои сбивающие с толку чувства и держала их запертыми в запретном месте, отказываясь признавать их. У меня зачесалось горло, когда я подавила крик, и мои легкие, казалось, сжались.

Ты знаешь, что ты чувствуешь.

Нет! Я этого не знала!

Я не могла.

Никогда.

Перестань прятаться и перестань игнорировать это.

Я… не могла.

Я закусывала губу до крови,

и мои колени подогнулись от осознания того, что я чувствовала к Мэддоксу, это было гораздо больше, и я чертовски боялась признать это.

Почему это было так тяжело?

***

Может быть, я была глупой.

Может быть, я совсем сошла с ума. Это было единственным объяснением того, почему я была в квартире Мэддокса, ожидая его возвращения домой. Была почти полночь, и в последний раз я видела его…

Когда он ушел с мероприятия сразу после нашего танца.

Мэддокс еще не вернулся домой.

Я нервно заламывала руки, чувство беспокойства скапливалось у меня в животе. Боже, что я делала?

Почему я вообще была… здесь? У него дома, жду его.

Глупая, глупая Лила.

Что я буду делать, когда он вернется? Обниму его? Поцелую его?

Ничего.

Я смотрела бы на него, а он смотрел бы мне в глаза, вот и все. Потому что мы были… друзьями.

Такая жестокая ложь. Друзья…

Чем ближе мы становились, тем больше я замечала мелочей в Мэддоксе. Что он любил, что ему нравилось, что его бесило или раздражало, его причуды и его причуды, и с каждым новым, что я узнавала о нем за последние три года, мне становилось все труднее оторваться.

Игнорировать то, что назревало между нами; тем не менее, мы отказались признать это.

Он трахал других девушек.

Я встречалась с другими мужчинами.

Мы были лучшими друзьями.

Было просто до мира, до него, но я вела войну в одиночку.

Моя голова упала на руки, и из меня вырвался сдавленный звук. Что я делаю?

Часы тикали с каждой прошедшей секундой, и когда я, наконец, не выдержала, я вскочила на ноги. Нет, я не должна была быть здесь.

Это была… ошибка.

Я была сбита с толку и… напугана… и слишком много чувствовала.

Последнее, что мне нужно, это быть так близко к Мэддоксу, если он вернется домой. Я должна была уйти. Покачав головой в отчаянии, я направилась к двери.

Я так и не добралась до нее, потому что дверь распахнулась, и Мэддокс вошел в свою квартиру, спотыкаясь в пьяном виде. Святая Мать Мария, он был в где-то…и напивался?

Он остановился при виде меня, и его губы скривились.

— Лила. — Он выдыхал мое имя, как шепот молитвы к небесам.

Молился ли он об отпущении грехов или о разрушении? Потому что нашептывание моего имени может только уничтожить нас.

Он захлопнул за собой дверь и двинулся вперед.

— Ты пьян, — обвинила я, делая небольшой шаг назад.

Он хмыкнул, улыбаясь. Он стоял передо мной, наши груди едва соприкасались, и мой взгляд встретился с его.

— Ты такая красивая, — выпалил он.