Ты бросаешь вызов?
Шрифт:
Вот дерьмо.
Это не звучало хорошо.
Месяц назад наш клуб стал партнером некоммерческой организации, которая проводит благотворительные акции для людей с ограниченными возможностями. В этом году акция по сбору средств проводилась для слепых.
Наша небольшая группа танцоров должна была представить шоу для участников мероприятия, которые должны были внести свой вклад в благотворительность.
Оуэн был моим партнером по танцам.
Дерьмо!
— Теперь отступать некуда. Это высший класс, Лила. Организация,
У меня пересохло в горле, и я старалась не паниковать, но Би, взбесившаяся вот так, заставляла меня волноваться.
— Би, тебе нужно успокоиться. Мы можем это решить.
— Мероприятие уже через неделю! — Она визжала так громко, что мне пришлось оторвать телефон от уха.
Хотя она была права. Мы не могли испортить это. Каждый танцевальный номер на мероприятии был танцем пары; организация специально попросила партнерский танец, так как они думали, что это будет более привлекательно для посетителей.
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нарастающую панику. Я привыкла к совершенству — к своим оценкам и к своей работе. Я была одержима этим, хотя я не всегда была такой.
Мой терапевт сказал, что это мой способ справиться со смертью моих родителей — погоня за совершенством и желание всегда все контролировать.
Прямо сейчас все происходило противоположно тому, что я хотела.
— Значит, нам нужно найти мне нового партнера по танцам? — Я спросила Би.
— Даже если мы это сделаем, кто выучит танец менее чем за семь дней? — Она судорожно вздохнула и выдохнула. — Это невозможно.
— Нет ничего невозможного, — сказала я.
— Твой оптимизм восхищает, но не подходит к ситуации, так как мы основательно в жопе Люцифера!
— Я найду партнера по танцам, — убежденно объявила я. После того, как мы зашли так далеко, нельзя было сдаваться. Событие запланировано. Оуэну было больно, но мы должны были найти способ сделать так, чтобы все получилось.
И я точно знала, кто мне поможет.
Даже если бы я собиралась слушать, как он ворчит об этом до конца наших дней.
— Лила…
— Я знаю кое-кого.
— Кого? — подозрительно спросила она.
Мой уголок губ изогнулся.
— Мэддокс.
Я заставила Би замолчать, в трубке было слышно только ее дыхание.
— Ты серьезно? — прошептала она, как будто мы делились секретом.
— Ага.
— Ебена мать. Ты имеешь в виду Мэддокса, верно?
— Ага. — Я ухмыльнулась сильнее.
— Вот дерьмо, — снова сказала она.
Мы попрощались, и я вернулась в клуб. Мэддокс возненавидел бы это, но я знала, что он никогда не откажет мне.
Вернувшись к нашему стенду, я увидела, что Бьянки нигде не видно, а Мэддокс посасывает пиво.
— Куда она пошла?
— Я с ней разобрался, — сказал он, не сообщая мне больше никаких
— Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
Его глаза сузились.
— Это плохо?
Я полупожала плечами.
— Не совсем. Ты хочешь пойти домой?
Мэддокс встал, не говоря ни слова, и я догадалась, что получила ответ.
***
Мэддокс
— Нет, — спокойно заявил я. — Ни хрена.
— Но Мэддокс, — протянула она мое имя, умоляя взглядом. Когда я решительно покачал головой, она топнула ногой.
Она посмотрела на меня сквозь ресницы.
— Это действительно важно для меня.
Затем у Лилы появилось выражение на лице, выражение, которое должно было предупредить меня о том, что произойдет.
— Лила…
— Я бросаю вызов.
Господи Иисусе, эта женщина!
— Возьми его обратно, — предупредил я низким голосом.
Лила ухмыльнулась.
— Нет. — Она скрестила руки на своих дерзких сиськах, привлекая мое внимание к своей груди.
Я был чертовски слабым человеком.
Слабый до колен перед Лилой Гарсия, потому что она была единственным искушением, которого я не мог допустить.
На ней был укороченный топ, который должен был быть незаконным. Ожерелье-ловец снов висело у нее на шее; Лила так и не сняла его после того, как я надел его три года назад. Ее живот был насмешливым, а пупок выглядел мило, и, как бы это ни было испорчено, краткий образ того, как я облизываю ее пупок и как она хихикает, промелькнул у меня в голове. У меня слюнки потекли при этой мысли.
Я покачал головой и проклинал себя. Нет, я не мог.
Этого… не случиться.
Никогда, блядь, никогда.
Хотя с каждым годом мне становилось все труднее напоминать себе, что мы можем быть только друзьями и не более того.
Каждый раз, когда она улыбалась мне, становилось все труднее не поцеловать ее.
Хотя я отказывался признаться в этом даже самому себе. Я отказался даже от мысли прикасаться к Лиле иначе, как «по-дружески».
Но, черт возьми, я был немного пьян и не мог выкинуть этот образ из головы. Она стояла передо мной в укороченном топе и шортах, которые обтягивали ее пышную попку, как вторая кожа, ее розовые губы блестели, а черные волосы падали на плечи.
Лила выглядела как Белоснежка с рейтингом R. Я хотел скользнуть между ее бедер и заставить нас обоих забыть, что мы были лучшими друзьями.
Нет. НЕТ!
Я был пьян, думая об этом дерьме. Трезвый Мэддокс никогда бы не подумал трахнуть свою лучшую подругу, сказал я себе.
— Мэддокс, ты меня слушаешь? — Ее голос прервал мои горящие мысли.
Я сглотнул и заставил себя отвести взгляд.
— Ага, — сказал я более низким голосом, надеясь, что она не заметила, как я стратегически поправил подушку на коленях.